темноты, заставил хозяйку врасплох, которая даже вскрикнула, хватаясь рукой за сердце. Но та не обращая на ее испуганные выкрики, прихрамывая, вошла в террасу. Одежда на ней была насквозь вымокшая, платок висел на конце распущенных волос, лицо было воспалено от укусов слепней.

-Красавица да и только! И по какому полю, позвольте спросить, твою голову нынче пинали?- всплеснув руками, улыбалась хозяйка, разглядывая свою подопечную.- Чо опять отметиться решила, давно не виделись,- уже уснуть без меня не можешь? А может тепереча тебе и колыбельную петь надо?

-Дорогая соседушка, не зачти за труд, приюти на ночь,- дрожащим голосом, проговорила Анчутка,- на моей кровати Витек Ходок спит, пролиц его расшиби. А проблем мне после Куклиных совсем не хочется. Приглашай после энтого гостей, потом не выпрешь. Развалился, как у себя дома.

-Так он до сих пор дома не был...? А как же дети...? Вот видишь чо творишь?

-Энто я то творю...! Да не встреть его тогда, все один бы выхлестал! Ты мне еще спасибо должна сказать, чо помогла ему. Я может здоровьем своим рисковала... А может его и от смерти спасла, отца детям сохранила.

-Ладно..., спасительница ты наша, скидывай свое барахло, я щас чо-нибудь тебе принесу.

-За чо я тебя люблю, так энто за понимание и твою ласку безмерную,- обрадовалась Анчутка, на спех скидывая одежду.

Дрожа от холода, Анчутка то и дело старалась растирать свое голое тело, стоя посреди террасы в одних мокрых байковых панталонах и услышав приближающие шаги Марфы, она тут же скрестила руки, стараясь прикрыть ими грудь.

-А энти галифе, чо для для красоты оставила? А ну скидывай свои шаболы! На вот все чистое и теплое и айда..., я тебя в кладовке уложу. - Строго приказала хозяйка.

-Ага я щас шустренько, а ты пока иди, не хочу чоб ты на мою срамоту глядела.

-Ладно... Твоя воля, срамота ты наша, одевайся мигом, а то с тобой только к утру и засыпаешь. - Кинув белье на лавку, Марфа вошла в дом, но открывая чулан, она задумалась,- вот энто я хорошо придумала, как раз место для Анчутки и самогончик рядом далеко бегать не надо. Нет..., сюда никаким местом ее допускать нельзя, придется своим ложем поступиться, а самой уж здесь определиться... Опять завтра жди от Федота скандала, но на улицу ее не определишь, не собака, в доме должна спать.

Гостья быстро скинув последние свои несменные панталоны и переступив свое мокрое, перемешанное с грязью белье, быстро стала натягивать сухую, почти неношеную одежду, которая быстро согревала ее измученное тело.

-Марфа, я готова,- шепотом крикнула непрошеная гостья, наворачивая вафельное полотенце на голову, то и дело прислушиваясь к шагам хозяйки, стараясь лишний раз не нарушить ночную тишину соседского дома.

-Готова...! Тогда заходи в дом, милости просим... Нечего тут из себя смиренную изображать! В целях безопасности ляжешь на мою кровать, а я в чулане. Только смотри мне, без выкрутас, а то я и так рискую здоровьем Федота. Последнее время только с тобой и занимаюсь, будто своих дел нет. Лежи смирно и не шевелись.

-Ну на энтот счет будь покойна, я так намучилась, чуть даже в луже не утонула, тепереча как мертвая усну. Клянусь, беспокойства от меня ночью не будет.

-Ладно..., хватит балаболить, ступай, ложись, а то от твоей бесшабашной жизни у меня стало сердце прихватывать,- Марфа посмотрела с укором на Анчутку, и немного прихрамывая направилась в чулан.

Гостья радостно нырнула в чистую пастель, где почувствовала себя впервые в жизни, как в раю и накрывшись с головой, сразу уснула.

Глава 39.

Всю ночь, монотонно и тихо отбивая чечетку по деревенским крышам, благодатный дождь, сладко убаюкивая деревенских жителей. Но к утру облака рассеялись, дождь оставил Завидово и поспешил в другие села, где его так же очень ждали.

А местные петухи, обсохшие за ночь и подчистившие перья своего дорогого платья, приобретали царственную осанку. Они, как всегда, первые, из всех жителей сарая, высовывали свой клюв из ворот, как бы сверяя свои часы с восходом солнца. И, как-то поняв своими куриными мозгами, что их время пришло, гордо, чуть нахохлившись, расправив крылья, снова взлетали на хозяйские изгороди и начинали громко начинали распевать заутренние петушиные песни, каждый соблюдая свою тональность, стараясь разбудить, а может оповестить всех о начале нового дня. Их неподражаемые, крикливые голоса сливались с чириканьем воробьев, которые без всякого стыда принимали утренние процедуры в маленьких лужах, находящихся на петушиных территориях.

Марфа нехотя поднялась и потихоньку принялась накидывать на себя свою одежду. Потом взяв подойник и хлеб, полусонная поплелась доить Зорьку, крепко притворив дверь на кухню, где предавались сну Федот и Анчутка. Только кот Васька, успел прошмыгнуть через маленькую щель закрывавшейся двери, чтоб не пропустить свой положенный завтрак, теплые пенки из свежего молока.

-Тьфу..., ты..., акаянный...! Чуть с ног не сшиб...!- пробурчала недовольно Марфа.- Давно по тебе метла не хаживала...

Но кот уже смиренно сидел возле двери, ведущей в сарай, где жила его подопечная.

-Все, пролиц тебя расшиби, знаешь! Ладно уж, погоди, дай хоть платок накинуть, а то энта красавица всю морду, своим поганым хвостом, исхлещет.

Стараясь не скрипеть дверью, Марфа направилась в сарай, куда Васька первый и проскользнул, прямиком направившись в стойло Зорьки, где усердно стал обнюхивать ее морду. Та же в ответ, нежно лизнув его в спину, продолжая лежать на боку.

-Ну чо лежать будем, аль всетки молочком побалуешь? Ишь..., твой-то совсем "телок" измаялся, соскучился за ночь, да поди и жрать ему захотелось... Так чо, сделай милость приподнимайся, да приступим к работе, а то пастух долго ждать не будет.

Зорька нехотя, то и дело скользя копытами по промокшим опилкам, встала и подошла к кормушке, где лежала вчерашняя трава, заготовленная Федотом, и стала нехотя жевать, переминаясь с ноги на ногу.

-Стой! Хватит тебе уже, а то ногой случайно заденешь. На вот лучше тебе гостинец,- Марфа засунув корове в рот горбушку белого хлеба, присела и начала доить.

Васька то и дело суетился рядом с ведром, наблюдая, как белые струйки молока,

заполняли его, образуя на поверхности пену, которая потихоньку поднималась вверх. Глотая слюни, он то смачно облизывался, то вставал на задние ноги, проверяя, на сколько близок его вкусный завтрак.

-Ну вот..., кажись, управились. Теперича и на прогулку, - налив Ваське молока с пенкой, Марфа открыла ворота в сарае, куда моментально проникли яркие лучи солнца,