– Я поступил к ней на работу, – объяснил Федор Петровичневозмутимо. – Я страховой следователь. Знаете такую профессию?

– Видела в кино.

– Ну вот. Мы делали экспертизу коллекции Фаберже. Нам онабыла представлена как хорошая и довольно старая копия, а оказалась подлинной.

– Какая, к черту, коллекция?! – жалобно спросила Лиза,обеими руками подняла с пола ружье и приложила ствол к пылающему лбу.

Белоключевский ружье отобрал. Ей не хотелось отдавать – онотак приятно холодило кожу!

– Три пасхальных яйца работы Фаберже. Они подлинные.

– Господи, при чем тут Фаберже?!

– При том, что это несколько миллионов долларов, – сердясьна ее тупость, проговорил Федор Петрович. – Что тут непонятного?!

– Да все тут непонятно!

– Фиона Ксаверьевна на свадьбу своему сыну подарила трипасхальных яйца Фаберже. Ее сын, насколько я успел узнать, передал их вашейсестре. Красная цена в базарный день им две тысячи долларов, да и то если налюбителя, а так еще меньше. Если это копия, конечно!.. Но перед тем, какподарить, Фиона Ксаверьевна на всякий случай заказала экспертизу, которая ибыла сделана. Экспертиза установила их подлинность. Это подлинная работа Фаберже,в этом у нас на данном этапе нет никаких сомнений.

– Ну и что?!

– Коллекция застрахована в нашей компании. Чтобы с нас вслучае ее кражи не попросили лишнего – в особо крупных размерах! – я должен былза коллекцией приглядывать. Что я и делал. И до сих пор делаю.

– Но вы… разве вы… вы можете за чем-то приглядывать?! Вы же…вы…

– Я не душевнобольной, – сухо сказал Федор Петрович. – Уменя такая роль. Я ее играю.

– Талантливо играешь, – оценил Белоключевский. –Исключительно. Я тебя даже не сразу узнал.

– Так если бы сразу, то играть не было бы смысла!

– А Света? – жалобно простонала Лиза. – Ее кто убил?! Да ещев моем гараже! То есть в нашем! И зачем?

– Тот, кто ее к тебе послал.

– Кто ее послал?! Макс Громов?

– Морг тут ни при чем, – поморщился Федор Петрович. –Совсем. Это уже другая история.

– Какая история?! И откуда вам известно, что он…

Морг или как там его зовут?! – Лиза отлично помнила, что онМорг, но это слово почему-то не произносилось, царапало язык. – Или вы нетолько в галерее работаете?!

– Про Морга я все узнал после того, как мне позвонил ДмитрийПетрович и попросил помочь. Я задал кому надо все необходимые вопросы и получилвсе нужные мне ответы. А потом приехал сюда и увидел вас… с ружьем, и этогосамого Морга. Хорошо, что его на разговоры потянуло, – добавил Федор Петрович всторону Белоключевского. – Он мог бы тебя с ходу пристрелить, и все. А он вобъяснения пустился.

– Это не он пустился, – пробормотал Белоключевский. – Это яего заставил. Заговорил. Я понял, что тебя нет, а к тому, что он появится такбыстро, я тоже не был готов, понимаешь? Я не ожидал от него такой прыти.

Лиза покосилась на лежащего Громова.

«Господи, мне все это снится. Не может быть, чтобы этослучилось на самом деле и со мной. Нет, точно не со мной».

И тут она вдруг вспомнила.

– Дима, ты сказал, что это твоя жена. Что ты слышал ее голоспо телефону.

– Да.

– Зачем ей нужно тебя убивать? Ты говорил, что… что всепозади, все в прошлом. Или ты… врал?

– Я не врал.

Она поднялась на ноги, обогнула труп и вышла в коридор, нобыстро вернулась. Белоключевский и Федор Петрович Малютин за время ееотсутствия не сказали друг другу ни слова.

Макс Громов, начальник ее охраны, все лежал на полу.Господи, ну когда уже за ним приедут?! Федор Петрович сказал, что все уладит!

Неужели все уладится? Или не уладится уже никогда?

– Дима, зачем твоя жена наняла киллера? Зачем ей нужно,чтобы ты умер?

Белоключевский пожал плечами.

Лиза ожидала всего, чего угодно, только не этого жеста.

Он не знает?! Не знает, за что его заказала собственнаяжена?!

– Дим, – подал голос Федор Петрович, – ты что? Вправду незнаешь?

Белоключевский хмуро глянул в его сторону. Сказать поправде, данный вопрос на самом деле не слишком его интересовал. Он не мог имобъяснить, но это именно так. Прошлое как отголоски давнего боя – лучше невспоминать. По крайней мере, эти воспоминания нисколько его не трогали: было,не было, все едино. Он предпочел бы не вспоминать вообще, но… пришлось.

– Дима, ты что? – спросила Лиза с ужасом, и по ее лицу онпонял, что для нее это на самом деле важно. Так важно, словно речь идет о жизнии смерти. – Дима, ты сумасшедший? Ты не знаешь, почему…

– Не знаю, – перебил ее Белоключевский. – И знать не хочу.

– Он так с ней и не развелся, – доверительно сообщил ФедорПетрович Лизе. – Он оставил ей в управление трастовый фонд. Сроком на два года.

– И… что? Что такое этот самый трастовый фонд? ФедорПетрович сдержанно улыбнулся.

– Никто точно не знает. Это некая организация с бюджетом внесколько миллионов евро. Может, Белоключевский вам после расскажет. Оннаверняка знает лучше. Вы расскажете, Дмитрий Петрович?

Белоключевский опять пожал плечами. Ему не хотелось ничегорассказывать, в том числе и про трастовый фонд.

– Два года истекают на следующей неделе. Все прававозвращаются Дмитрию Петровичу. Ей этого совсем не хотелось. Это большиеденьги. – Малютин почесал макушку, вздохнул и посмотрел на темные окна. – Тоесть это очень большие деньги. Я уже привык считать на миллионы, – ФедорПетрович улыбнулся. – Она думала, что ее муж сгниет в тюрьме, а он…

– А меня выпустили, – закончил за него Белоключевский.

– Ты же бомж, – возразила Лиза вяло. – С тебя нечего взять.

– Оказывается, есть что, – сказал Федор Петрович с сочувствием.

Кажется, он все знает, подумала Лиза. Где он там работал? Вабвере – службе внешней разведки, – до тех пор, пока Белоключевский его не«подставил»?..

– Ну вот, – продолжал Федор Петрович, – если бы он быстроумер, трастовый фонд достался бы ей. Они же не разведены! Ей и Марату Быстрову.

– И Быстров?! – удивился Белоключевский. – Он-то с какойстороны?

– Кто такой Марат Быстров? – сдвинув брови, спросила Лиза.