Ему понравилась соседка, оказавшаяся его подчиненной. Онаему и раньше нравилась, когда попадалась во дворе или на лестнице, и он дажеподумывал, не предпринять ли некоторые пассы в ее сторону, а потом вдругобнаружил, что у нее имеется приходящий муж.

Артем Хасанов никогда не связывался с замужними – не потому,что был чрезвычайно щепетилен, а потому, что с ними больше проблем. С ними и сих мужьями, будь они неладны.

Пассы пришлось отменить, а соседка с ходу ему нахамила.

Он любил таких, боевых и активных, нравились они ему!..

Артем тащился по лестнице, оберегая свою бутылку отвозможных неожиданностей, и раздумывал, не отказаться ли ему от своих принциповотносительно незамужних, и не завести ли романчик, который очень скрасил бы егоновую работу, когда на площадке очередного взятого штурмом этажа вдругобнаружил настежь распахнутую дверь.

Он знал, что это дверь именно той соседки, и в первуюсекунду ему стало смешно. Вот думал он про романчик, а тут – нате вам, и дверьоткрыта, как по волшебству – заходи, мол, чего ты там раздумываешь про своипринципы!

За дверью было темно, свет не горел, и Артем насторожился. Вих доме всегда все было спокойно, как в Багдаде из фильма про Аладдина, никто«в нетрезвом виде» не забывал дверь нараспашку, да и про жуликов и грабителейничего не было слышно.

Артем постоял на площадке. В конце концов, мало ли что, ираспахнутая дверь – совсем не его проблемы, и вмешиваться в чужую жизнь он несобирался, и может, они просто так позабыли ее запереть, а свет погасили,потому что у них любовь на кухонном столе или где там еще может быть любовь…

Он пристроил пакет на чистый пол и почесал бровь.

Нет, все-таки надо узнать, что там происходит. Артем Хасановне любил положений, которые были бы ему до конца неясны, и знал, что, если невыяснит, в чем дело, будет мучиться весь вечер, и даже бутылка не поможет.

– Але! – сказал он в дверной проем. – Але, у вас дверьоткрыта!

Никто не отозвался, и, пожав плечами, Артем протиснулся втемноту прихожей и сказал погромче:

– Ребята, вы что? Заснули? Когда засыпаете, дверь надо назамок закрывать, але!

Опять никто не отозвался, и, вдруг сильно встревожившись, онвытащил телефон.

Звонить? Куда?..

Рукой, в которой был зажат мобильный, он стал шарить постене, где, по его представлениям о жизни, должен быть выключатель, и нашел несразу. Тот оказался гораздо ниже, чем Артем искал.

Отыскав, онлажал на плоскую пластмассовую штуковину изажмурился, потому что яркий свет неожиданно сильно ударил по глазам, быстропривыкшим к темноте.

Потом Артем открыл глаза и присвистнул.

Все было перевернуто вверх дном. Как будто несколько лихихмахновцев орудовали тут много часов, чтобы придать апартаментам теперешний вид.Такое Артем видел только в кино.

– Есть кто живой?!

Здравый смысл нашептывал ему, что нужно немедленно выйти,спуститься к дежурному и вызвать милицию, пожарных, МЧС и «Скорую помощь», иликого там вызывают в таких случаях, но если бы Артем Хасанов всегда слушалсясвоего здравого смысла, он никогда бы не стал тем, кем стал!

– Хозяева! Что тут такое!?

Он повернул за угол и опять зашарил по стене, надеясьнащупать выключатель. В дальней стене квадратной комнаты, очевидно, кухни,синело темное окно, на полу громоздились неровные кучи битой посуды и каких-токоробок, а выключатель никак не находился.

Короткие волосы на затылке шевельнулись – ему показалось,что на полу кто-то лежит, – и когда вспыхнул свет, озноб продрал его до самыхкостей.

На полу лежала женщина.

Она лежала, уткнувшись лицом в ворох полотенец и каких-тотряпок, так мертво и так безнадежно, что Артему на секунду стало нехорошо.

В одной руке у него был телефон, а в другой пакет, которыйон зачем-то потащил с собой. Один он оставил на площадке, а второй так и тащил,идиот!

Он швырнул пакет на пол – в нем что-то сильно брякнуло,Артем удивился, что это может быть такое, но от резкого звука у него будтопросветлело в голове.

Артем нажал кнопки и быстро сказал в трубку, как толькоответили:

– Вызывайте милицию, срочно! Адрес… Здесь… мертвый человек,– и не стал слушать, что заверещали в ответ.

Потом отшвырнул телефон в сторону, подошел и обеими рукамиперевернул тело.

Дмитрий ушел, и Лизе сразу все расхотелось – готовить, есть,суетиться. Ей даже в ванну расхотелось, хотя о ней она мечтала с самого обеда.О целой ванне горячей воды, в которой быстро отойдут замерзшие ноги и оченьзахочется спать, и можно будет долго лежать, задремывая и просыпаясь. А потомкое-как вытереться, напялить старый халат, дотащиться до дивана, натянуть плед,нашарить пульт от телевизора и сладко уснуть под его мерцание и невнятноебормотание про погоду и политику.

Все это сейчас показалось ей совершенно бессмысленным.

Она посидела в кухне, рассматривая свои ноги в тонкихносочках с поджатыми от холода большими пальцами, а потом все-таки поплелась вванную.

Открыла воду, села на край ванны и стала стягиватьводолазку. Вода лилась, закручивалась под мощной струей.

Зачем он ушел? Идиот, ее же еще и обвиняющий в феминизме!..Была бы она феминисткой, разве разрешила бы ему так безнадежно уйти по своим«мужским делам» и оставить ее дожидаться – как в каменном веке, где мужчиныохотились, а женщины отсиживались в темных пещерах, полных насекомых икопошащихся младенцев!

У Лизы были вполне определенные представления о каменномвеке, полученные в средней советской школе.

Вода поднималась все выше, и тут вдруг Лиза вспомнила, какБелоключевский поднялся из ванны, и стал кашлять и хватать себя за грудь, икашель его больше походил на рыдания, и она боялась, что внутри у него что-толопнет, а его пальцы сжимались, как когти у ворона!..

Ее затошнило.

Она рванула водолазку – та ее душила, как будто кто-топытался затолкать ей в рот сухую, сильно пахнущую духами шерсть, и кинулась кунитазу.

Нет. Нет. Этого не было.

Она стояла, наклонившись над белым унитазным нутром, еесильно колотило, а кожа на груди стала мокрой и холодной, похожей на лягушачью,и так продолжалось довольно долго.

Потом Лиза выпрямилась и, держась за стену, подошла краковине. Умывалась она тоже довольно долго, словно стараясь смыть с себяневидимые следы ужаса.

Не станет она принимать ванну. Должно быть, она большеникогда не сможет ее принимать. Ну ее к черту. В конце концов, можно выкинутьванну и поставить вместо нее душевую кабину!