быстрым течением реки, хватит сил доплыть и выбраться на берег? Вряд ли. Побег из иллюминатора отпадал, а открыть дверь не получалось. Помещение санузла было и вовсе полностью изолированно от внешнего мира. Пластик, стекло и дерево– материалы, из которых сделаны стены и двери небольшой комнаты.

Что касалось внешнего мира, Паркер слышала мужскую речь не только на французском, английском, но и на арабском. И это тревожило. Как и женские всхлипывания, доносившиеся откуда-то сверху в первые минуты после начала движения яхты.

Брюнетка несколько раз прошла мимо столика с пищей, запах которой раздражал, продолжая вызывать призывное урчание в желудке. Она, наконец, сдалась. Выйти наружу не получалось, так к чему голодать, если неизвестно, когда её выпустят, да и силы понадобятся для любого решения данной проблемы. Паркер присела на мягкий бежевый пуфик, придвинула его почти вплотную к небольшому деревянному, как и прочая мебель, столику и с осторожностью принялась за еду.

Логично решив, что отравить, если бы захотели, могли и в отеле, она расслабилась. Кэт с наслаждением втягивала губами ароматный горячий кофе, поражаясь, что способна получать удовольствие от подобной малости даже в нервозной обстановке. Сыр был вкусным и свежим, как и мясо с рыбой, выбирать из которых она не стала, а ела и то, и другое. В крошечных канопе удачно сочетались продукты. По животу разлилось тепло, постепенно наполняя желудок сытостью.

Кэтлин дожёвывала кусочек сыра, когда в каюту постучали. Первым желанием узницы было схватить стул и заблокировать вход, но что бы это дало? Дверь была бы выбита, а сверхвежливый участник похищения– раздражён.

– Войдите, – с усмешкой прокричала она и протолкнула кусок глотком горячего напитка.– Изнутри не закрыто.

Ключ в замке провернулся, дверь распахнулась. На пороге возникла фигурка стюардессы со слегка опухшим лицом и покрасневшими глазами, но с радушной улыбкой на губах.

«Так вот кто лил слёзы»,– подумала про себя брюнетка, а вслух язвительно прошипела:

– А вот и Шейла!

Она промокнула губы салфеткой.

– А я-то гадаю, куда все запропастились? Теперь понятно. Кто-то крал мой телефон, кто-то отшвартовывался от пирса, похищая меня, а кто-то недавно ревел, но теперь бодр и улыбчив. – Паркер скатала белый с выдавленным рисунком кусочек бумаги в шарик и запустила в дверь. – Команда мечты, да и только!

– Ну и вы не очень страдали, как я посмотрю, – увернулась от мягкого снаряда девушка, указав глазами на столик.

И только сейчас Кэтлин с удивлением заметила, что съела практически все продукты.

– Меня выпускают? – Она направилась к выходу и не встретила сопротивления.

– Да, вас пригласили в кают-компанию, – громко проговорила Шейла, а затем тихим шёпотом принесла извинения: – Простите, я не знала, что происходит, и так же, как вы, оказалась пленницей.

Она указала рукой на деревянную лестницу, ведущую наверх, и проговорила очень быстро:

– Не ругайтесь с невысоким смуглым мужчиной. Он у них главный и очень злой.

Паркер стало стыдно, что повела себя грубо с невиновным человеком. Она дотронулась до руки девушки и уверенно прошептала:

– Не бойтесь, всё с нами будет хорошо. Есть человек, который горы свернёт ради моего освобождения.

Кэтлин ошибалась в одном – таких людей было несколько.

Эйданом Муром уже через полчаса были наняты два скоростных катера. Заручившись поддержкой полиции Квебека, с опытной охраной из бывших военных специалистов на борту они вышли наперерез зафрахтованной ранее яхте. Мультимиллионер знал, сколько на угнанном судне людей, кто из них ему не лоялен.

На руках у него был чертёж с помещениями судна и план по освобождению заложницы. Оставалось дождаться результатов операции. Он почти уговорил Лесси дождаться, пока яхту приведут назад в порт, и лишь затем встретиться с Паркер.

Мэттью в это время объяснялся с отцом. Привыкнув за последнее время, что в семье сына постоянно что-то меняется и происходит, Харрис слушал его с каменным лицом. Он ждал, когда в жизни детей всё наладится. Одри жила рядом с любимым мужем, но не имела детей. Сын заполучил чудесную взрослую дочь, но никак не мог соединиться с любимой женщиной. Две семьи с неполной комплектацией, две души с любовью наполовину. Но если от Одри почти ничего не зависело, то Мэттью просто не знал, как сделать всё правильно и стать счастливым. Старшего Вуда это начинало раздражать, особенно когда дело касалось безопасности единственной внучки.

– Почему это произошло? – потребовал он ответа, отказываясь принимать отговорки взрослого ребёнка.– Не надо сваливать всё на Кэтлин.

– Я этого не делаю.

– Разве? А к чему тогда оправдания, построенные на защите её безопасности?

– Но так и есть. Я…

– Этого не было бы, находись она рядом, – перебил он сына.– Вы заигрались в разборки с обидами, а страдает ребёнок! Ты видел гематомы на её руках и ногах? А ссадины на лице?

– С Лилибет всё в порядке, – попробовал возразить агент.

– Ты хирург или психолог? Откуда тебе известно, в какие последствия для неё выльется сегодняшний день?

– Но она говорит…

– Она пытается оградить тебя от лишних переживаний, как самый взрослый человек в вашей полусемье. Пока вы грызётесь, Лилибет страдает молча.

Харрис стукнул кулаком по столу с лежащей на нём доверенностью для полиции.

– Но я намерен это исправить,– он смотрел в глаза Мэттью, с удивлением выслушивающим угрозы отца,– поэтому обращусь в социальную службу защиты детей и надолго испорчу вам с Кэтлин жизнь. По крайней мере до восемнадцатилетия девочки. Это если вы не решите родить ещё одного, а тогда до двадцати восьми её лет над вами как дамоклов меч будет висеть обвинение.

– Ты не сделаешь этого! – возмутился агент.

– Ещё как сделаю, – кивнул директор медицинского центра. – Даю вам месяц, чтобы решить, как жить дальше. Хватит ребячиться, начните думать о последствиях. Женитесь или расходитесь окончательно. Мы все хотим ясности, а Лилибет–в первую очередь!

– Ты знаешь, я могу… – попробовал возразить Мэттью, но отец грубо прервал его, не собираясь играть в демократию:

– Ничего ты не сможешь в данном случае,– он усмехнулся,– в отличие от меня. Я обеспечу внучке встречу с первоклассным психологом, светилом в данной области, и предоставлю службам опеки его выводы.

– Меньше всего я ожидал от тебя угроз.

– Может, мне тебя пожалеть?– Харрис поднял бровь, наблюдая за покачиванием головы не привыкшего к сентиментальности сына, и добавил с огорчением в голосе: – Я