К-В3. Ну, я думал, тебе следует знать, с чем мне приходится сталкиваться.

П-В3. Зачем? Это важно?

К-В4 (раздраженным тоном). Конечно, важно.

П-В4. Не похоже. На самом деле ты выглядишь существенно более вовлеченным сейчас, а не тогда, когда рассказывал мне о том, что у тебя случилось с теми людьми.

К-В5. Я не понимаю тебя. Чего ты хочешь?

П-В5. Я хочу услышать о том, что действительно важно – для тебя, для твоей жизни, для того, что ты хочешь изменить в себе.

Интервенции такого рода схожи в том, что призывают клиента говорить о важном, но не диктуют ему темы. Для этого есть две веские причины. Первая состоит в том, что психотерапевт редко понимает, где – в данный момент, субъективно – находится клиент и с чем он готов сразиться, тогда как у клиента есть уникальный доступ к этому материалу, и он может научиться входить с ним в контакт. Другая причина состоит в том, что одним из самых важных результатов психотерапии для клиента является рост уверенности и расширение внутреннего доступа.

Часто при условии, что созданы хорошие рабочие отношения, использование неожиданных и резких формулировок (от П-В 1 до П-В5) дает преимущества, так как разрушает знакомые стереотипы, которые, возможно, действуют уже механически.

Тайный сговор с клиентом

Когда психотерапия некоторое время идет хорошо, а потом выдыхается и становится непродуктивной, часто имеет место скрытый – и, вполне возможно, неосознаваемый с обеих сторон – сговор между клиентом и психотерапевтом. Я не буду здесь задерживаться на этом подробно, стоит только отметить вероятный источник подобного тупика: неосознаваемая договоренность опустить один или несколько аспектов заботы.

Например, Дел достигла большого прогресса в течение года, а затем темп неуловимо изменился и наши сессии стали тягостными и бесполезными. Только после того как мы впустую провели множество часов, меня, наконец, осенило, что мы вместе старались унять боль и страх, которые когда-то делали наши сессии напряженными и часто неприятными для нас обоих. Теперь мы радовались, что нас это больше не беспокоит, и избегали тревожить чувства, даже тогда, когда они были совсем не проработаны.

Забота психотерапевта

Мы говорим об отношениях между клиентом и психотерапевтом как об «альянсе», т. е. как об объединении сил. Альянс складывается из двух энергетических систем, согласованных для выполнения целей, которые важны для обеих сторон. Наше обсуждение заботы клиента ясно показало силу этого процесса и его неотъемлемую функцию – направлять собственное внутреннее исследование клиента. Теперь нам необходимо осознать и исследовать заботу психотерапевта, которая дополняет заботу клиента. Кроме того, нам нужно понять, что забота отличается от беспокойства или тревоги, что это понятие ближе к мотивации или намерению.

Раз уж мы посчитали полезным определить четыре грани заботы клиента, мы можем определить и четыре соответствующие им аспекта забот психотерапевта:

Потребности психотерапевта

У психотерапевта должна быть потребность выполнять свою работу. Это настолько принципиально важно, что если у него нет такой потребности, он должен оставить психотерапию. Идея о том, что в наших жизненных проблемах нам может помочь безличный равнодушный оператор психотерапевтической машины, большинству из нас противна. Более того, очень вероятно, что такая попытка может стать антитерапевтичной[80].

Часто потребность психотерапевта делать свою работу объясняется тем, что ему за нее платят, что он таким образом обеспечивает свое существование. Это вполне приемлемая потребность, хотя слишком часто психотерапевты испытывают по этому поводу дискомфорт и сожаление. Ни то ни другое неоправданно. В нашей культуре деньги – один из основных определяющих факторов обычной жизни – как для психотерапевта, так и для клиента. Иногда случается, что у психотерапевта нет потребности в деньгах, – если так, то возникает барьер, который требует пристального внимания. Если психотерапевт его проигнорирует, то он окажется изолированным от того, что мощно влияет на жизнь клиента.

Унижают ли деньги? Независимо от того, хотим ли мы, чтобы в идеале психотерапевт был товаром с определенной ценой, или не хотим, но фактически в большинстве случаев это так. Более того, когда клиент не обязан платить эту цену – или ощутимую для него часть этой цены – он склонен меньше отдаваться этой работе. Это старая истина нашего ремесла, которую все мы поначалу подвергаем сомнению, но на собственном горьком опыте постигаем ее снова и снова. Экзистенциальная реальность проникновения рыночных ценностей в психотерапию такова, что психотерапевт и клиент должны осознавать этот факт и время от времени обращаться к нему в процессе работы.

Разумеется, если деньги – это единственная потребность, которую психотерапевт удовлетворяет в процессе работы, то такой психотерапевт будет, скорее, поверхностным, и ему будет тяжело придерживаться своих обязательств во время неизбежных стрессовых моментов или периодов монотонной работы. Результатом может быть или ограничение потенциала психотерапии, или ее неоправданное затягивание.

Удовлетворение других потребностей. К счастью, большинство психотерапевтов, занимающихся глубинной психотерапией, считают, что она удовлетворяет другие потребности. Одна из самых главных – удовлетворение от того, что и ты причастен к тому, что человек, с которым ты установил глубокие отношения, начинает жить заново, полнее реализует свои силы или достигает большей внутренней умиротворенности. Психотерапия работает, несмотря на все утверждения софистов. Видеть эту работу, знать, что ты являешься ее важной частью, – большая награда.

Есть и другие потребности, которые удовлетворяются в этой работе. В ходе своей практики психотерапевт актуализирует свой потенциал ради установления четкого и эффективного взаимодействия с другими, ради развития и совершенствования своего творческого и артистического дара, ради того, чтобы внести значительный вклад в общество. Для многих из нас ощущение того, что мы находимся в первых рядах зрителей человеческой драмы, обладает огромной ценностью. Точно так же большое удовлетворение получаешь, когда есть возможность разделить награду с близкими, надежными воодушевляющими коллегами.

Итак, психотерапевт должен чувствовать, что в работе удовлетворяются его важные личностные потребности. Когда он перестает это чувствовать, то для него возникает реальная опасность утратить форму, начать повторяться и потерять чувствительность. В такие моменты делом высокой профессиональной ответственности становится обращение за личной психотерапией, за поддержкой и консультациями коллег, организация для себя творческого отпуска или поиск дополнительного обучения и супервизии. Если все это не поможет, то человек должен сменить специальность и выбрать такую, которая потребует меньших эмоциональных затрат.

Потребность психотерапевта служит дополнением боли клиента – поставим на этом точку. Когда страдающий человек приходит к нам за помощью, мы не можем