о том, что я мог бы чувствовать, если бы только рассмотрел эти чувства поближе. Я тоскую по обещанным просторам, но в основном вижу их лишь издали. Я жажду внутренней легкости, и временами она приходит (это кажется волшебством), а затем снова ускользает – слишком быстро! Я вспоминаю моменты, когда я ощущал мощь, живя в полную силу, и ищу возможности пережить это снова и снова.

Голос возможного во мне говорит только на языке субъективности. Ему неизвестен язык внешнего мира, других людей, ежедневных обязанностей и требований, работы, церкви, школы, законов, часов и сезонов, денег и расписаний и всей той огромной, ошеломляющей реальности, в которой я ежедневно вынужден прокладывать свой путь.

Я стою в дверях между двумя мирами, понуждаемый изнутри настойчивым голосом моего субъективного, стремясь к большей реализации и в то же время противостоя всей этой панораме возможностей и требований. Я так хорошо знаю, сколь безгранична моя жажда и как ограничены мои силы и мое восприятие.

Итак, я вынужден быть своего рода переводчиком. Я слушаю этот внутренний голос, чей древний язык всегда знал, но на котором никогда не говорил. Затем я смотрю на внешний мир, который использует совсем другой язык, и пытаюсь переводить с одного на другой. Еще в начале своей жизни я узнал, что в этих языках очень немного истинно родственных понятий, что у них разная структура, и, таким образом, между ними можно провести очень мало непосредственных параллелей. Каждый перевод с языка внутренних подсказок на язык внешних действий неизбежно является догадкой, броском наудачу. Какие внешние шаги, какие вещи, какие события ближе всего подойдут к этим внутренним подсказкам? И я рискую думать, что если поступлю так-то и так-то, буду с определенным человеком, если я достигну таких-то и таких-то результатов – словом, если бы я мог добиться определенного положения дел во внешней реальности, – тогда бы появилось внутреннее чувство, по которому я так изголодался.

Бывает, что я перевожу хорошо, бывает – совсем плохо. Моя задача становится во много раз тяжелее еще и от того, что так много людей, исходя из такого множества собственных интересов – иногда они нейтральны по отношению ко мне, иногда благоприятны, иногда противоречат моим интересам, – стараются подсказать мне, какие слова выбирать. Родители, друзья, мошенники, учителя, реклама, продавцы, церковь, политики, философы и многие, многие другие настаивают на том, что, если я буду стремиться к одному и избегать другого, внутренний голод будет удовлетворен. Но как часто они ошибаются или правы лишь отчасти!

Более того, я обнаружил, что перевод, верный для какого-то момента, вовсе не обязательно будет верен и потом. Совершенно ясно, что результат определяем не только я и мои усилия. В дело все время вмешиваются взаимные влияния, и перевод, который раньше был вполне удовлетворительным, перестает работать и удивляет меня неожиданными событиями там, где я уже чувствовал под ногами твердую почву.

Итак, я стараюсь заставить свои действия и свое бездействие эффективно служить моим внутренним желаниям посредством переживаний, которые я испытываю, когда во внешнем мире со мной происходят какие-то события. Естественно, необходимость не дает мне останавливаться в дверях. Я принужден постоянно делать выбор, нравится мне это или нет. Как сказал Паскаль: «У вас нет выбора; вы должны сделать ставку». Итак, я снова и снова ставлю на кон свою жизнь.

Человеческое существо как существование человека

Любая материя сводится к энергии, так и мы, в самой глубинной своей природе, являемся процессом, а не вещью. Мы – человеческие существования. Мы – процесс того, что мы делаем. Мы не то, что мы делаем, мы – само делание. Мы не то, о чем мы думаем, мы – само мышление. Гордон Оллпорт однажды заметил: «Структура – это секреция процесса»[86]. Жизнь, процесс, беспрестанно движется, все время находится в процессе.

Другими словами, очень важной характеристикой человеческой жизни является интенциональность. «Важной» потому что намерение, интенция – центральный элемент того, что направляет нашу жизнь. Так как наша жизнь, в конечном счете, является процессом, процесс нашей жизни выражает нашу интенциональность. Проще говоря, интенциональность – это смысл того, что мы создаем/выражаем посредством наших жизней.

Наше существование побуждает нас к деланию, действию, взаимодействию и так далее. Только в непрерывном процессе мы можем выразить/пережить наше существование. Нереализованный потенциал умирает. Мы стремимся актуализировать наш потенциал, чтобы дать действительную жизнь тому, что в противном случае останется в бездействии. У всех у нас множество потенциальных жизней и лишь небольшая часть их будет когда-либо в некоторой степени актуализирована. Наша жизнь принимает форму, которую мы из сумрака ожидания выносим на свет актуальности.

Мы всю свою жизнь боремся за то, чтобы вырвать наше бытие из-под влияния других сил и направить его в соответствии с нашими интенциями. Это настоящая борьба, потому что внешние силы стремятся направлять нас, потому что в нас самих идет такое же сражение за обладание контролем, и потому что чувство личностной идентичности, на которое нам необходимо ориентироваться, само по себе неполно. Личностная идентичность постоянно находится в процессе бытия и формируется все тем же бесконечным выбором. Мы, так сказать, конструируем автомобиль и – одновременно – пытаемся в нем ехать и управлять им. И, более того, мы должны строить его из тех материалов, которые собираем по дороге.

Между прочим, здесь можно заметить, что, для того чтобы иметь осмысленную жизнь, детям не нужно ни образование в той форме, в какой мы его знаем, ни дисциплина, если подразумевать под ней обучение полагаться на чужое мнение о том, что верно, а что – нет; не нужны ограничения и либерализм, не нужны хорошие примеры, не нужно избегать плохой компании, не нужны другие запреты, принятые в воспитании детей. Каждый из них приемлем в определенных обстоятельствах, но ни один не является тем самым, существенным. Для жизни, наполненной смыслом, существенно развитие чувства личной идентичности. Большинство из нас проводит жизнь в поисках этого чувства и неизбежно лишь частично достигает его.

А затем, в старости, мы должны научиться отказываться от этой личностной идентичности (от этого Эго или «я») – выходя за ее границы или противостоя реальности своей неизбежной смерти.

Последовательность интенций[87]

Нашему пониманию интенциональности и, следовательно, состояния не-воодушевленности, может способствовать представление о том, каким образом побуждение появляется, развивается и превращается в реальность.

В табл. 12.1 представлена эта последовательность. Естественно, такое представление не единственный способ понимания этого важнейшего процесса, но он очерчивает клинически выверенные рамки, которые