— Потапыч, ну что скажешь? Получилось?

— Что скажешь, — проворчал банник. — На, попробуй, каково оно.

Он щелкнул пальцами и на меня словно гора навалилась. Тяжесть обрушилась неожиданно, даже ноги подкосились, но, что еще хуже, я чувствовал, как потихоньку начинает утекать сила. Едва заметно. Словно тонкий ручеек из большого озера. Но она уходила.

— Впечатлился? — ухмыльнулся банник, щелкая еще раз и все прекратилось. — По ощущениям, ты создал чуть больше, чем мы договаривались.

— Еще маленькую полочку для личных вещей. Совсем крохотную. Ты же сам разрешил.

— Видишь, что я даже не ругаюсь. Цени мою доброту? Теперь в баню пускай.

— Как?

— Можешь башкой мотнуть или просто внутри себя добро дай. Я и погляжу.

Я мысленно разрешил Потапычу пробраться в баню, а тот только этого и ждал. Подпрыгнул, коснулся крестика и исчез. Я даже не почувствовал ничего. Зато следом раздался приглушенный голос банника.

— Ну ты чего, совсем не интересно? Идем.

— А как?

— Крестик тронь и о месте подумай.

Мне показалось, что я едва коснулся нательного «артефакта», как меня выплюнуло на дощатый пол. Рядом ходил Потапыч. Он деловито обогнул предбанник, заглянул в печь, залез на полати.

— Неплохо. Так, дрова я сюда натащу, там аппарат самогонный поставлю, по субботам парить тебя буду. Для укрепления здоровья. Хорошо, успел венички нарезать. Надо будет сбегать, забрать. Ну, как, тебе самому-то нравится?

— Это все я сделал? — руки уперлись в стены, а голове до сих пор не укладывалось. Смог. Получилось. Невесть что, совсем крохотная банька, но ведь удалось.

— Ага, теперь и банник под рукой всегда будет. А баня она силу мне дает.

— А как мне обратно вернуться? — я пощупал шею. Крестика не было.

— Э, артефакт там остался, где ты стоял, — усмехнулся Потапыч.

— И что будет, если кто-то, пока нас нет, его разрушит?

Банник как-то искоса, совсем недоверчиво посмотрел на меня. Но убедившись, что никаких глупостей я делать не собираюсь, ответил.

— Да ничего. Все, что в голове создал, пропадет. А что спрятал, наружу вывалится. Ну, и сам ты, если здесь сидишь, то там окажешься.

— Получается, я могу спрятаться, в случае чего?

— Опытный маг артефакт сразу увидит. И распознает для чего он. Но это ладно. Есть у меня к тебе хозяин, разговор серьезный.

Вот почему-то чего-то подобного я и ожидал. Не могут истории с Потапычем заканчиваться словами: «и жили они поживали, добра наживали» или «домой ребята ехали уставшие, но счастливые». Скорее «жили они недолго, но в итоге получили по щщам».

— Понимаешь, ты же теперь меня пронести куда захочешь можешь. Даже туда, куда банникам вход заказан. Вот я и нашел одно такое местечко. Чую, богатств там видимо-невидимо. Но пройти только маг может. Что скажешь? Хабар пополам.

Я уселся прямо на пол, облокотившись на полати и вздохнул.

— Рассказывай.

Если банникам можно было бы избираться на магические государственные должности, то Потапычу стоило стать депутатом. На крохотном автомобиле, с крохотной мигалкой, подъезжающему к крохотной бане. И чтобы телохранители у него были обязательно домовые. Надо же кого-то материть.

Мой домашний «питомец» с таким красноречием лил в уши, что поверить можно было во что угодно. Начиная с того, что колбасу делают исключительно из крысиных хвостов и заканчивая рептилоидами, которыми наводнено правительство. В общем и целом, Потапыч умел запудрить мозги. Это я сразу брал в расчет. Но вместе с тем понимал, что банник никогда не будет участвовать в деле, если оно не несет какой-то ощутимой выгоды. А тут гроза всех домовых настаивал именно на том, чтобы отправиться «на дело» вместе со мной.

— Давай обговорим все еще раз. Это не склад Шамиля?

— Бабая что ли? Хозяин, я же банник, а не сумасшедший. Кому в голову придет к страшиле лезть?

— Кто тебя знает? Хорошо, место, куда ты хочешь пробраться, как-то относится к школе?

— Что есть школа? — закинул одну руку Потапыч себе за голову, а другой стал поглаживать бороду. — Стены, крыша, забор. Если так, то нет, это не относится к школе.

Банник повертел головой, словно боялся прослушки, на мгновение замер, а потом добавил шепотом.

— Более того, никто из учителей не знает об этом месте.

— С чего ты решил?

— Находится схрон под землей. Магии там осталось чуть да маленько, однако она есть. Откуда-то взялась там сила. Таких источников тут много. Думаю, ваши учителя все списывают на завихрения.

Я вспомнил тот самый Лебяжий овраг, в котором инициировался, как маг земли, и понял, о чем говорит Потапыч. Сила там действительно скапливалась сама по себе.

— А ты думаешь, что это не завихрения?

— Есть и еще кое-что, — лукаво улыбнулся собеседник. — Когда рядом стоишь, холодом так пробирает, что ажно до мурашек. Ни домовые, ни маги подобного не чувствуют, только банники. Мы к температурам со всей сурьезностью относимся. Бывает, всего пару градусов разница, а уже лихорадка подбирается…

— Все, не балаболь, — оборвал его я. Дашь ему волю, так опять разговор уведет в сторону. И закончим мы отличием дубовых веников от березовых. — Значит, место завихрения силы, там холодно. И что-то тебя туда не пускает. Переместиться не можешь?

— Без разницы, какой резвый жеребец под тобой, если ты не знаешь, куда ехать. Смекаешь, хозяин? Вот и я не могу переместиться в место, которое не видел. Только есть там еще один момент.

Потапыч поежился, словно вновь пережил неприятное воспоминание. Но тряхнул косматой головой и произнес вслух.

— Не пускает меня что-то. Кожей чувствую. Вроде как защита от всяких…

— Вредителей, — добавил я. — Типа ультразвук от грызунов, да?

— Токмо моя доброта позволяет терпеть подобное хамство, — тяжело вздохнул Потапыч.

— Ты путаешь доброту с жадностью. Итак, ты хочешь, чтобы я пронес тебя в место, в котором тебе быть нельзя. Ничего не смущает?

— Пусть смущают баб мужики голые в пруду. А меня-то чего? Зачем шастать туда, куда можно? Интересу никакого. К тому же есть у меня и еще кое-что.

— Наглость, жлобство и тяжелый характер?

— Вот не помнишь ты добра. А, между прочим, я свою шкуру подпалил, когда по твоему указу платье жег.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал я. — Так что у тебя есть?

— Чуйка, — показал себе на нос Потапыч. — Я когда мимо того места прохожу, прям дрожу. Есть там что-то… ценное.

На этом наш конструктивный разговор был закончен. Признаться, банник меня здорово заинтриговал. Да делать в последнее время было совершенно нечего. Если только сидеть у окна и ждать, когда вернется автобус с друзьями. К тому же подкупал факт, что Потапыч будет рядом. Соответственно, он сможет защитить в случае возможной угрозы. Да и, черт возьми, было просто невероятно интересно, что же там такое?