— Четвертая очередь наследования вместо первой.

— Так даже лучше.

— А невинность другой невесты будет проверять или так возьмет?

— Я не согласна, — выкрикивает Ламия и у моря волнений появляется еще один центр. Принцесса-перестарок взрывается гневом, оттягивая на себя внимание. — Никто не меняет невесту накануне свадьбы. Имари уже благословили предки! Их брак почти заключен! При чем здесь «хочу другую»?

Король медлит с ответом, делая вид, что слушает бросившихся к нему советников. А Ламию буквально силой возвращают обратно на кресло. Возмущаться женщинам на Эридане не положено. Их судьба решается так, как угодно мужчинам. Имари давно сидит тихо, боясь спугнуть нежданное счастье, а из тех, кто не знал о сговоре короля и генерала, первой неизбежное принимает Балия.

Сестра короля уходит в себя, уставившись пустым взглядом в тарелку с недоеденным даку. О чем думает? Жалеет, что под вождя лиеннов ляжет другая? Она для Имари хотела такую участь? Почему?

«Из мести, наверное, — предполагает Инсум. — Мужчины, добираясь до власти, укрепляют позиции, а женщины начинают мстить».

Я ныряю в облако привязок Балии, но черная нить к Имари тонкая и неактивная. Красная тоже спокойная. Солгала тетушка, что переживает за племянницу, она не чувствует ничего.

«Нет, — сообщаю духу, — привязки не подтверждают. Там что-то другое»

«Не спеши. Месть — отсроченное действие. К моменту исполнения задуманного острых эмоций уже нет. Только тихое удовлетворение. К тоже же бить она может не по Имари, а по Таунду или кому-то еще».

Вполне вероятно. Счастливой семьи у Балии нет, Одрика она никогда не любила. Возможно, много циклов назад её так же, как Имари, насильно выдали замуж, когда в сердце уже был другой. Если к свадьбе причастен брат-король, тогда мотив есть.

«Но ведь она королевство развалит, — шепчу духу. — Неужели месть того стоит?»

«Стоит. Балия — темный разрушитель. Она не успокоится, пока её враги не будут страдать в тысячу раз сильнее, чем она».

Инсуму виднее, конечно. Последний император Дарии умер вместе с миром, которым правил. Тем более сестра короля — звезда. Нет ничего, что бы она ценила выше себя. Благополучие подданых, заветы предков, процветание потомков — о чем я? Если она считает себя обиженной и хочет мстить, то не остановится. Знать бы еще кому и за что именно?

Я по локоть увязаю в цветной паутине привязок, разыскивая след от давнего конфликта. А Таунд, отмахнувшись от советников, объявляет решение:

— Хорошо, Рагнар, называющий себя Одержимым, ты получишь в жены Ламию. Свадьбу сыграем завтра. Но в замен ты пообещаешь на следующий день удалиться в Северные земли, забрав друзей, родственников, приданное и новоиспеченную супругу. Согласен?

Третий удар и последняя часть уговора эридан и цзы’дарийцев. Толпу на церемонии поминовения усопших охватывает буря. Выкрики, взмахи рук и многоголосый гомон окончательно сбивает меня с работы. Привязки от эмоционального накала превращаются в цветную рябь помех на пустом телевизионном канале. Меня тошнит от избытка чужого возмущения. И только две женщины на всей церемонии даже не вздрогнули.

Имари, закрывшая лицо руками, и Балия.

Мне не в чем её обвинить, я не могу найти, за что зацепиться, но если я хотела услышать интуицию, то вот она. Потому что желтые привязки лиеннов и цзы’дарийцев сходились на сыновьях сестры короля. Трур по приказу Рэма следил за тем, как Лурд и Ритор катались по ночам на детской железной дороге. Остий назвал Балию лояльной и всячески её выгораживал в отчете. И Таунд до сделки с Наилием очень внимательно прислушивался к мнению сестры. А еще она очень долго смотрела на Рагнара, когда он ответил королю:

— Согласен. Договорились. Отправь новую невесту к моей матери, она сама убедится в её невинности. Не нужно больше церемоний, завтра я женюсь.

Последний самый мощный всплеск я почувствовала от Ламии. Выброс энергии, так похожий на агрессивную харизму Наилия. Но на этот раз вместо фантомного запаха у меня в ушах звенел и надрывался женский плач.

Лиеннов с поминок выводили еле живых. Грозные кровники вождя, лучшие воины пали от десятка кувшинов огненной воды. Спасибо стоило сказать Леху. Догадался, что лучшего способа обезвредить белый сброд не придумаешь. Они на ногах не стоят и точно не бросятся вскрывать десантную капсулу с цзы’дарийцами. Можно выдохнуть, но я не спешу. Где-то в лабиринтах покоев замка прячут связанного заложника с обезображенным лицом. Надолго ли хватит маскировки генерала? Успеет ли он подменить Тиберия телом убитого Рэмом крота?

Местное светило еще катится к горизонту, а эридане уже расходятся, унося с собой даку и бутылки вина. Поминки — не праздник, усердствовать не стоит. Вино тихо допьют и будут ждать завтрашнюю свадебную церемонию. Повара уже готовят изысканные яства, а слуги суетятся возле нарядов господ. Гостей ждут пятнадцать ритуалов, три комплекта одежды и семь смен блюд.

— Киара, — зовет принцесса и жестами просит склониться к ней. — Я знаю, что под вашим платьем мужчина. По ритуалу меня ждет ванна и растирание маслами. Генерал не подумал об этом, когда просил держать вас рядом. Прежнюю служанку я допускала в спальню, но вам наготы не открою. Вы свободны. Передайте Его Превосходству мою благодарность. Лучшего подарка на свадьбу он мне сделать не мог.

Я киваю, соглашаясь, и складываю пальцы в жест-прощание. Принцесса права, что не хочет раздеваться перед незнакомым мужчиной, даже если он выглядит, как женщина. Свою часть сделки она выполнила и нянчиться со мной не обязана. Я могу переждать ночь в комнатах слуг. Изобразить уставшую и мгновенно уснувшую Киару, но ведь растолкают. Старшие слуги найдут занятие или подруги служанки пристанут с распросами. Ответы жестами только разозлят, а разговаривать мне нельзя.

«Есть комната охраны рядом с покоями короля, помнишь? — подсказывает Инсум. — Рэм говорил, там никого не бывает».

«Там убили настоящую Киару».

«Её убийца тоже мертв».

Резонно. Сюрприза с вдруг ожившим трупом не получится. Но вариант все равно не подходит.

«Муж Балии может захотеть встретиться с любовницей, а там я под платьем. Если на словах отказ не примет, то придется отбиваться. Ты его видел? Крупный мужчина».

«Рядом покои короля. Выскочишь туда и крик поднимешь. Насилие над женщиной не приветствуется даже на Эридане. Никто тебя обратно к Одрику не толкнет».

Насилие не приветствуется. Оно узаконено бракосочетанием. Ламия скорее убьет себя, чем добровольно ляжет в постель к Рагнару, но вождю лиеннов плевать на это. Он не будет уговаривать и ждать согласия. Жена-эриданка — часть выкупа. Условие, на котором Одержимый согласился прекратить войну. Их ребенок встанет в очередь наследования. А дети во всех мирах делаются одним единственным способом.