имею право знать! Я готова услышать правду!

— Маша… я виноват… Я, бл*дь… я тогда потерял связь с реальностью, я возомнил себя всесильным.

— Но с ней-то зачем?..

— Я решил, что мне все можно… даже это… Я виноват, девочка… я не подумал о главном — какую боль причиняю тебе… Я не продумал и то, как это обернется и для меня самого… — говорит торопливо, — я рассчитывал, что верну тебя в любой момент, когда захочу…

— Что?..

— Представляешь, какой дебил? Я никогда не отказывался от тебя…

— Ты развелся со мной.

— Даже после развода не собирался отпускать… и не отпущу!.. — целует в висок, ухо, носом зарывается в растрепанные волосы, — я заигрался, Маша… подсел на адреналин. Кто-то ныряет, с парашютом прыгает, а я вот — с тобой развелся… Решил пройтись по краю и оступился…

Затихаю, осмысливая услышанное. Примерно это я и предполагала. Слишком быстро он взбирался на вершину. Слишком стремительно менялся.

— Я не знаю, как это исправить, Маша… я в тупике.

— Никак.

— Но я хочу вернуть твое доверие, хочу, чтобы ты простила…

— Я не смогу, — зажмуриваюсь сильно.

— Давай попробуем, — просит он.

— Нет смысла, я не верю в «долго и счастливо» после измены.

Руслан молчит с минуту, а потом переворачивает меня на спину и утыкается своим лбом в мой.

Смотрит в глаза, дышим дыханием друг друга.

— Я знаю, что ты чувствовала тогда, — произносит он, — это страшные мучения, Маша. Адские. Прости…

Разве? Он не прочувствовал и сотой доли того ада, который я прошла. С чего он решил, что понимает меня?

— Если бы у тебя с Волковым что-то было, я бы… я бы не справился…

Воздух застревает на выходе из горла, по ногам и плечам тянет морозом. Смотрю в глаза бывшего мужа, не мигая.

— Маша?..

Язык намертво присыхает к небу, в ушах начинает шуметь.

Руслан каменеет.

— Почему ты молчишь, Маш?..

— Отпусти меня домой.

Руслан отводит взгляд и смотрит в стену поверх моей головы. Дышит тяжело, через рот. Пальцы на моем плече превращаются в плоскогубцы.

Горло забивает паникой и жалостью.

— Руслан…

— Ничего не было. Скажи…

— Тебе это не нужно, — шевелю неслышно губами.

— Маша! — взрывается он.

Глава 65

В глазах неверие и шок. Кожа стремительно бледнеет.

Мое сердце разрывается на части. Слишком хорошо я знаю, что творится сейчас в его душе, потому что прекрасно помню те ощущения, каждый оттенок той боли. От острой, заставляющей задыхаться, до сводящей с ума своим муторным нытьем.

Но врать и юлить, чтобы успокоить самолюбие бывшего мужа, я не стану.

Пользуясь его оцепенением, осторожно выбираюсь и начинаю одеваться. Слышу скрип матраса, а потом тишина.

Я надеваю белье, кое-как, непослушными пальцами застегиваю бюстгальтер и натягиваю чулки.

Руслан молчит. Сидя на кровати спиной ко мне, обнимает голову руками.

Боже… теперь все.

Точно конец.

Чувствуя, как глаза наполняются слезами, ускоряюсь. Натягиваю на себя платье, молнию застегиваю только наполовину. Обматываю шею шарфом и хватаюсь за пальто.

— Когда? — доносится до меня безжизненный голос Руслана.

— Что?..

— Когда это случилось, сколько раз?..

— Зачем тебе? Я же у тебя не спрашивала…

— Ответь!

— Один, — выдавливаю с трудом.

Горло осипло. Сильно хочется воды или прокашляться.

— Когда?

— Я не помню, Руслан.

Всовываю руки в рукава и беру свою сумку.

— До закрытого клуба или после?

В голове всего за мгновение нарастает давление и начинает шуметь. В глазах черные точки, а в животе болезненный вакуум. Я могла бы сказать, что до, но…

— После.

Сидя ко мне спиной, он вздрагивает всем телом.

— Иди.

Не помню, как я очутилась на улице. Проношусь мимо стоянки и бегу по заснеженной аллее.

Останавливаюсь, когда кто-то в спину кричит, что я потеряла шарф. Забираю его из рук пожилого мужчины и мотаю вокруг шеи. Он весь в снегу, соприкасаясь с моей кожей, моментально становится мокрым.

Приходится застегнуться и поднять воротник пальто. Повесив сумку на плечо и спрятав руки в карманы, шагаю на свет дорожных фонарей.

Я правильно поступила или нет?

Нужно было солгать, что вообще ничего не было, или рассказать все подробности?

Черт…

Его вопрос поставил в тупик. Мы никогда не обсуждали мои отношения с Сережей, и я не была точно уверена о том, что он думает по этому поводу.

Ничто в его поведении не говорило о том, что так считает. Он жадный в этом плане, он бы не стал молчать. Если бы были сомнения, давно бы спросил.

Видимо, сомнений не было.

А что теперь? Я точно не позвоню первой, а он?..

И он не позвонит. Гордость и эгоизм не позволят.

На остановке общественного транспорта ловлю такси и всю дорогу до дома бесстыже рыдаю. Дохожу до того, что собираюсь сама позвонить ему, но вовремя бью себя по рукам.

Расплачиваюсь с недовольным моей истерикой таксистом и медленно плетусь через двор. К моменту, когда я дохожу до двери подъезда, у меня получается заглушить нелогичное чувство вины.

Я ему не изменяла.

Он думает и чувствует иначе, но я ему не изменяла. Мне не за что оправдываться и просить прощение. Я ничего ему не обещала. Мы чужие друг другу люди.

Дома набираю горячую ванну и сижу в ней, пока в висках не начинает стучать пульс.

Мне больно. Но это не моя боль, а его. Я чувствую ее даже на расстоянии, но в то же время решаю, что он должен справиться с этим самостоятельно. И либо принять, либо не принять эту правду.

Утром курьер приносит корзину свежих цветов. Сафрон в новом, отливающем черным глянцем седане, тоже на месте.

Ничего не изменилось?..

Изменилось. В телефоне ни одного сообщения.

Руслан взял тайм-аут.

С этого момента потекли серые, похожие друг на друга как две капли воды, будни.

Я с головой ухожу в новый проект. Задерживаюсь в офисе и беру работу на дом. Раз не неделю езжу в гости к папе с Сафроном. Он теперь вообще моим личным водителем сделался.

Шкода стоит замерзшая под окнами, а в новой машине всегда комфортно и тепло.

— Маша, там курьер твои буклеты принес, забери в приемной.

— Спасибо, — срываюсь с места и бегу на ресепшн, где сбоку от стойки сиротливо примостилась стопка бумаг, запакованных в оберточную бумагу.

— Мое? — спрашиваю у Насти.

— Твое. Забирай.

Прижимаю ее к груди и собираюсь, было, вернуться в свой кабинет, как замечаю выходящего из лифта Сережу. Увидев меня, он приподнимает брови и приветливо улыбается.

— Что это у тебя?

— Флоренсовские буклеты. Хочешь посмотреть?