“Эй! Укушу сейчас! Я ему не собака!” — возмутился тот и предупреждающе гавкнул.

Мужчина округлил глаза, а руку убрал подальше.

— Не такая же, — Ренельд улыбнулся.

— Ну да, поменьше чутка. Я лезть не стал, спрятался вон там, в кустах. Но слышал. Говорили они тоже… похожее. Исследования, мол. А я слыхал, что место у нас тут такое… Необычное. И травки тут разные странные растут. Их лучше не трогать.

Он указал взглядом на торчащий среди травы побег какого-то бездного плюща.

— Месье! А девица… — Мари слегка приблизилась к мужчине. — Она на меня была похожа?

Тот задумался.

— Да нет, пожалуй. Та старше была. И такая… сухая, как коряга. Строгая.

— Дениза? — тихо спросила Мари, взглянув на Ренельда.

Тот неопределённо качнул рукой. Тут могло быть что угодно.

— Если вы увидите ту женщину, вы сможете её узнать?

— Конечно! — уверенно кивнул фермер. — Я, знаете, завсегда следствию готов помочь. И живу тут, недалеко.

Он указал оттопыренным большим пальцем себе за спину.

— Что ж, тогда я пока не рекомендую вам никуда выезжать. Вас могут вызвать для разговора в помощь следствию.

— Вам послание из Конфрерии виноделов! — бодро доложила служанка, когда я вернулась после утренней прогулки по саду.

Появилась у меня такая привычка за те дни, что я прожила в Марбре. Всё равно спешить мне теперь было некуда: Ренельд по-прежнему не приветствовал мои выезды в город без него. А так как он был почти постоянно занят, то это было то же самое, что просто запретить. Без лишних вопросов.

Служанка подала мне большой конверт с гербом Общества. И я вскрыла его с лёгким волнением, хоть проверка инспекцией моего виноградника и даже винодельни прошла весьма спокойно. Эксперты обошли все участки, которые казались им подозрительными. Заглянули в бумаги, опросили работников. И уехали, так ничего толком мне и не сказав.

Потому больше суток я маялась в неведении: что же они напишут в заключении?

“Нарушений на виноградниках и помещениях винодельни “Шато “Д’Амран” не обнаружено”, — было написано в самом низу длинного перечня параметров, по которому мои владения, собственно, и оценивали.

Что ж! Фабриса теперь ждёт не только разочарование, но и немалый штраф, который он должен будет выплатить мне за умышленный вред бизнесу, ни в чём не повинным растениям и моему душевному состоянию. Сколько переживаний пришлось испытать — одним Первородным известно!

И этой маленькой и разгромной победой я просто не могла не поделиться с Ренельдом. Ведь только благодаря его упорству и силе мне наконец удалось разрешить это дело. Это было бы глупо и несправедливо не признавать. До начала сборов на королевскую свадебную церемонию ещё много времени, возможно, Ренельд не успел уехать.

В приёмной Тибер кивнул мне и вновь уставился в лежащие перед ним бумаги. Кроме приветствия, ничего не сказал, а значит, герцог на месте.

С его одобрения я вошла в кабинет, куда на днях загнала пару служанок — чтобы отмыли там всё до блеска — под моим присмотром, конечно же! Теперь в этом мрачном логове месье дознавателя хотя бы можно было дышать без опасности нажить астму.

— Ренельд! — я победно взмахнула заключением. — Всё закончилось!

Он поднял взгляд от каких-то деталей, которые перебирал, и снял с головы обруч с закреплёнными на нём лупами — одна другой толще. Похоже, он собирал некий артефакт или хотя бы пытался понять, как тот выглядел, когда был целым.

— Совсем всё? — уточнил с улыбкой.

Но тут же помрачнел. Лабьет, который сидел рядом, ворчливо проскулил, будто в этот самый миг чем-то пытался его приободрить.

— Теперь моим виноградникам точно ничего не угрожает. Ни заклинания, ни проверки — ближайшие года два.

Я подошла, едва не пританцовывая, ведомая неконтролируемым порывом благодарности, но тот быстро разбился о стену мрачного безразличия Ренельда.

— Я рад, — сухо буркнул он.

Только и всего! Что-то в его тоне явно говорило о том, что радость за меня не может перекрыть других его переживаний.

— Спасибо, — добавила я чуть тише.

— Благодарить будешь, когда поймаем Собирателя, — ещё чуть резче ответил герцог. —  А это… мелочи.

Он провёл ладонью по лбу, где виднелся след от обруча. А я склонилась немного и коснулась губами его скулы. Отчего-то не могла себе в этом отказать. Может быть, зря. От него пахло так потрясающе: мужественностью и магией. Кажется, я уже начала различать особый, ни для кого больше не ощутимый запах его ауры. Или только придумывала себе это?

Ренельд повернулся ко мне и окинул взглядом моё лицо. Его губы сжались в твёрдую линию — и мне отчего-то стало немного обидно.

— Что случилось?

— Денизу пока не нашли, — сразу ответил месье грозовая-туча дознаватель. — Преподаватели Санктура и даже сам ректор утверждают, что она уехала в отпуск. Весьма внезапно. Только подала заявление — и к вечеру её уже не было ни в Жардине, ни вообще дома. В каком направлении подалась, никто не знает. Экипажей не нанимала, а на дилижансных станциях регистрация не нужна. Как сквозь землю провалилась.

— Похоже, когда увезли Фабриса, она поняла, что ты что-то сможешь распутать. И доберёшься до неё.

— Скорей всего. Как я мог её упустить?! — Ренельд швырнул обруч на стол, с него слетела потрёпанная записная книжка и упала прямиком на Лаьета. Тот взвился, яростно урча, но, взглянув на меня, успокоился и подошёл попросить утешения.

— Она не сможет прятаться вечно.

— Может быть. Но пока тому фермеру даже некого узнавать! А если Собиратель каким-то образом прознает о том, что его видел некий свидетель, выжить ему будет очень сложно. Даже под моей защитой.

Ренельд встал с места и прошёлся до окна, а затем обратно. А я с этим отчётом из Конфрерии в руках почувствлвала себя вдруг очень глупо. Это и правда, такие мелочи!

— Сегодня свадьба короля, — подумав, продолжил Ренельд. — И если Собиратель решит заявить о себе, это станет большим ударом по престижу Короны и вообще всего этого союза.

Я-то знала, что Ренельд сделал всё, чтобы свадьба Ивена и его матери прошла как можно более спокойно и безопасно. Он пропадал в городе почти целыми днями. А когда возвращался — запирался в кабинете. Но, видно, всех усилий месье требовательному дознавателю казалось не достаточно.

— Это ударит и по твоему престижу тоже? — я осторожно приблизилась.

— Думаю, да. А ты, если помнишь, ещё моя невеста. Значит, это коснётся и тебя.

Лабьет громко вздохнул, словно бы соглашаясь с его словами, и потёрся мордой о мою руку. Настроение Ренельда нравилось мне всё меньше. Как будто он злился, что не может сделать больше, чем уже сделал. Сейчас вообще казалось, что его аура не до конца восстановилась — и это лишает его равновесия ещё больше.