– Спасибо, что сама пришла, – проговорил он, сжимая хватку. – Тебя мы тоже искали.

Верити смотрела прямо в его голубые глаза. И тут они расширились – за мгновение до того, как обтянутые силиконом манипуляторы, просунувшись с двух сторон от нее, схватили его за горло. Рот раскрылся в беззвучном крике. Верити еле успела пригнуться, как дрон выдернул мужика наружу, через ее голову, один его ботинок проехался по ее плечу.

Она двумя руками схватила Мануэлу за ближайшую ногу, дернула изо всех сил, потеряла равновесие и упала затылком на что-то, не на асфальт. На сумку «Мудзи», сообразил она, почувствовал под щекой нейлон.

– Мадам, – раздался голос Диксона, – я не с ними, а с Верити.

И вдруг она поняла, что стоит полная тишина, если не считать их голосов. Повернула голову. Диксон, выставив раскрытые ладони, стоял перед съежившейся Мануэлой.

– Это Диксон, – кое-как выдавила Верити. – Он наш.

– Помогу Верити, – спокойно проговорил Диксон, поворачиваясь к ней.

– Он с нами, – сказала Верити Мануэле, пока Диксон помогал ей встать.

– Идти сможешь? – спросил Диксон, обнимая ее за плечи.

– Наверное, – ответила Верити.

– В машину, – сказал Диксон. – И уезжаем.

– Давай с нами, – позвала Верити Мануэлу.

Та уже выпрямилась, и лицо у нее было не такое обалделое.

Прежде чем забраться в машину, Верити обернулась. В открытые двери микроавтобуса она увидела сваленных грудой неподвижных людей. Четверых. Тут дрон бросил на них пятого, водителя, надо полагать. За дроном, над рулем, по лобовому стеклу расходилась сетка трещин, как от удара.

Верити повернулась к машине. Мануэла уже сидела на пассажирском месте за Верджилом. Она полезла следом, Диксон жестом полицейского положил ей руку на голову, чтоб не ударилась.

– Коннер, – позвала она, снова оборачиваясь, но дрона нигде видно не было.

– Ему нужно убрать следы, – сказал Верджил.

Диксон захлопнул ее дверцу, открыл переднюю и сел рядом с Верджилом.

– Куда мы едем? – спросила Верити.

– Фримонт, – ответил он. – Надо успеть, пока народ не собрался.

– Какой народ?

– Не отвлекай, – сказал он, отъезжая от тротуара.

– Чуваки, – сказал Коннер, когда дрон, держа зарядник под мышкой, ловко забрался на водительское сиденье белого микроавтобуса. – Я буду считать, что все вы в отключке. – Дрон захлопнул дверцу. – Кто-то из вас да, а кто-то нет. Полагаю, все вы вооружены, при телефонах и прочих гаджетах. И если никто не шелохнется, я припаркую вас где-нибудь и уйду по-хорошему. А иначе, – включая зажигание, – этот дрон взорвет свой встроенный заряд. Мало что останется, кроме колес. И поскольку я физически в другом месте, мне пох, что будет. Решайте сами.

Недертон, разглядывая груду бесчувственных с виду тел в верхней половине дисплея, не приметил никакого движения, только у верхнего (вроде бы водителя), кажется, дернулся глаз. Лоб у него кровоточил.

– Если водитель не очухается в ближайшее время, – сказал Коннер, сдавая задним ходом от контейнера, который дрон незадолго перед тем запер на большой навесной замок, – ему может понадобиться «скорая».

Дрон задом выехал на улицу и повернул в сторону, противоположную той, куда увезли Верити и девушку из «Шпикра».

– Я отключил дрону звук, Уилф, – сказал Коннер, – так что ты можешь у себя не отключать.

– Это правда, про бомбу?

– Нет, – ответил Коннер.

– Куда ты их везешь?

– Подальше от проулка. Приедут знакомые Фан на грузовике, заберут контейнер.

– А если «Курсия» пришлет кого-нибудь еще? – Недертон смотрел, как дрон крутит баранку. Ощущение, будто ведешь сам, только манипуляторами.

– Вряд ли. Там уже поняли, что операция провалена, и не захотят иметь ничего общего с нанятыми ребятами, про которых думают, что те лежат мертвые в проулке.

– Где ты добыл навесной замок? – спросил Недертон.

– Ребята Фан повесили его сразу за дверцей. Те, что снаружи, были чисто для виду.

– А куда мы после того, как бросим эту машину?

– Нас заберут, – сказал Коннер, – и отвезут туда, где Хауэлл и его француженка чего-то замутили. Чего именно, мне не говорят.

Он сбавил ход, свернул на перекрестке направо, в улицу поуже, без разделительной полосы.

– Ты из аэродронов опрыскал каждого ядовитым аэрозолем? – спросил Недертон.

– Перцовые баллончики. Каждому персонально в рожу. – Коннер остановился между двумя фонарями, за американским автомобилем, который, подумалось Недертону, со временем вполне может оказаться в коллекции Зубова-деда. – Все, включаю звук. – Он прочистил горло. – Оставляю вас, ребзя, но мне нужно еще тридцать минут вашего молчания, начиная с этой секунды. Это значит не звонить, не принимать входящих, не писать эсэмэсок, не выходить в интернет, не связываться по рации. Мой младшенький за этим проследит, я его под машиной оставлю. Если сомневаетесь, что он взорвется при любой вашей попытке выйти на связь, можете проверить, я не возражаю.

Он выбрался на асфальт и сказал Недертону:

– Звук отключен.

В детской заплакал Томас.

– Мне нужно пойти к ребенку, – сказал Недертон, вскакивая.

– Валяй, – ответил Коннер тоном человека, который замечательно проводит время.

Верити смотрела трансляцию с Коннерова дрона. Он катился, в одиночестве, по какой-то боковой улочке, сейчас абсолютно пустой. По-видимому, все еще в Догпэтче.

– Вы знаете Карсин? – спросила сзади Мануэла.

– Она у меня работает, – ответил из-за руля Верджил. – Меня зовут Верджил. Верджил Робертс.

– Это ты заплатил, чтобы я рассказывала ей про физику компьютерных игр?

– Да. Она должна была увести тебя от мест, где ты обычно бываешь. Чтобы «Курсии» было труднее тебя найти.

– В «Шпикре» не знаешь, кто тот, за кем следишь, а тем более кто клиент, – сказала Мануэла. – Поскольку заявка была новая, я не ожидала увидеть Верити. Заявку отменили, как только вы ушли. Потом позвонила Карсин.

– Мы подумали, люди из «Курсии» могли заметить, что вы с Верити друг друга узнали, а значит, ты в опасности.

– А вам-то что? – спросила Мануэла.

– Это не я решал, – ответил Верджил, – но я рад, что ты с нами, а не с ними.

– А что там был за дроид, которых их всех раскидал? – спросила Мануэла.

Верити глянула поверх тульпагениксовских очков, пытаясь сообразить, где едет Верджил.