– Мы летим штурманом с Верити и Мануэлой, не говоря уже о Верджиле и братане Диксоне. Зарядка тут ни при чем, просто мне нужны обе руки свободными.

Техники отсоединяли какие-то провода и по одному отползали в сторонку.

– Защита слуха, – скомандовал Коннер, и все на дисплее надели жесткие блестящие наушники, как у Диксона в «Фабрикации Фан».

– Громкие, сволочи, – сказал Коннер, хотя Недертон через контроллер слышал лишь низкий гул, и скомандовал: – Альфа!

Часть синего потолка оттянули, сворачивая на ходу. Появилась дыра примерно два на два метра. Гул усилился.

– У нас есть камеры на нежопе, – объявил Коннер. – С них ты трансляции еще не видел.

Середину дисплея перекрыло квадратное окошко. Белая ткань на полу под ними, крупным планом.

Они вылетели через отверстие в крыше.

Пол превратился в белый квадрат на синем фоне, подсвеченном уличным фонарем.

– Закрыть альфу! – скомандовал Коннер, и белый квадрат задвинулся. – Бета!

Вся крыша главной синей палатки раздвинулась от центра в стороны. Недертон увидел белый пол, на котором пряничными человечками лежали четверо, каждый на своем гамаке: розовом, голубом, желтом и флуоресцентно-салатовом. Их головы казались черными точками.

Недертон перевел взгляд с трансляции на дисплей, и у него закружилась голова. Они были уже на высоте нескольких этажей, среди зданий, и продолжали подниматься.

– Верити, – на пробу спросил он, – алло?

– Да?

– Почему у вас головы черные?

– Пусси райот, – загадочно ответила она.

– Как только гамаки будут над крышей, обрежьте растяжки, – сказал Коннер. – Вы, в гамаках, лежите трупами. Все, кто внизу, – бежите и не оглядываетесь. Готовы? Поехали.

В квадратном окошке гамаки начали приближаться к камерам, пассажиры лежали неподвижно. Недертон подумал, что они до смерти перепуганы. Внизу фигурки разбегались от оседавшей на землю палатки. Недертон узнал девушку в белом тренировочном костюме, которую видел внутри. Все это были техники.

– Как там дела? – спросила Рейни из прихожей. Она вернулась из похода в кофейню.

Недертон отключил звук.

– Верити и еще нескольких поднимают, в гамаках, в пентхаус Стетса.

– Дух захватывает?

– Выглядит очень страшно.

– Как Томас? – спросила она.

– Спит.

– Мия рассказала мне, что у нее новая клиентка – Доминика Зубова. Я уверена, она хочет, чтобы я сообщила тебе. Она знает, что вы со Львом дружны, и не попросила меня молчать.

Недертон, наблюдая за поднимающимися гамаками, вспомнил, что Мия, приятельница Рейни, занимается урегулированием кризисов знаменитостей и убедила Рейни перейти в эту область из менее специализированных связей с общественностью. Фирма Мии, в отличие от фирмы Рейни, базировалась в Лондоне.

– Она разглашает личную информацию клиентки, – заметил он. – Это в ее правилах?

– Доминика определенно хочет, чтобы ты передал это Льву. Она ищет примирения.

Трансляция с жопокамер внезапно ринулась на него: дрон, очевидно, падал. Он пролетел несколько этажей и резко поднырнул под гамаки.

– Почему ты так себя ведешь? – спросила Рейни.

– Как «так»?

– Повизгиваешь и вжимаешься в диван.

– Извини, – сказал Недертон. – Коннер что-то сделал с дроном. И продолжает…

Дрон стремительно метался, а с ним и камеры. Недертон не мог уследить, что происходит. Он включил звук.

– Что это было?

Дрон висел неподвижно. В квадратном окошке что-то маленькое, уменьшаясь, падало на лежащий тент.

– Дрон, – ответил Коннер. – Лез в нашу бесполетную зону.

– Откуда его хозяину знать, что это бесполетная зона? – спросил Недертон, когда чужой дрон упал на застеленный синим асфальт.

– А он и не знал. Просто нефиг соваться так близко.

– Почему у них головы черные?

– Лыжные маски, натянуты поверх наушников. Чтоб никто не узнал. Типа они – ростовые куклы. Готов!

Последнее, очевидно, относилось к чему-то под ними, теперь стремительно падающему.

– Как ты это сделал?

– Те четыре коптера, которые Юнис заказала, реально вещь. Сейчас сбил одним хреновину в десять раз его больше.

Верити читала это на фоне неба и надеялась, что наушники работают. Рев стоял такой, что газующий «харлей» показался бы почти бесшумным.

Дрон, с серыми квадрокоптерами по бокам, похожими на выпирающие кофры, пронесся мимо вертикально, за белой гельветикой.

Теперь дрон камнем упал за текстом Юнис.

– Бюджет сегодняшнего вечера, – сказала Коннеру Тлен (Недертон услышал ее голос, когда дрон штопором несся к земле, – не предусматривает вооруженного нападения, а тем более убийства.

– Вооруженное нападение у нас уже есть. У чувака, который по нам палит, штурмовая винтовка.

– Разоружи стрелка.

– Принято, – ответил Коннер.

Дрон зашел на очередной поворот – по прикидкам Недертона, последний в их спуске. И понесся в дюймах от синего полиэтилена к человеку в длинном черном пальто. Тот стоял к ним спиной и целился вверх из какой-то сложно устроенной черной винтовки.

Дрон как будто лишь слегка провел рукой по правому плечу стрелка, но тот отлетел в сторону, а винтовка приземлилась в метре от его пальцев. Дрон круто развернулся (края тента заколыхались от его движения), выбросил вперед непомерно удлинившуюся руку, схватил винтовку манипуляторами и тут же стремительно пошел вверх.