— Трогательное оправдание! — отметила Серена.

— А мне казалось, что ты всей душой приняла идею нашей игры. Месть и все такое, — вмешалась я.

— Так и было. Я привела Скида домой именно с этой целью. Но он всю ночь рассказывал мне, как Тео огорчен нашим расставанием и что я — самое лучшее, что было у него в жизни, и что я должна дать ему еще один шанс. В общем, после этого у нас с Тео был длинный разговор, и он просил прощения за то, что не уделял мне достаточно внимания — он едва не плакал, — короче, выводы делайте сами.

— А как же все эти странные чудики, с которыми ты уезжала?

— Друзья Тео, — ухмыльнулась Эмз. — Они забирали меня из клуба и везли к Тео.

— Не думала, что у него столько друзей, — заметила я, прикидывая, сколько раз я видела Эмму, исчезающую с очередной копией Тео/Скидмарка.

— Мы разработали неплохую систему.

Эмме все труднее было сохранять серьезный вид. Думаю, она давно бы расхохоталась, но боялась, что мы ее линчуем, если узнаем всю правду.

— Я заметила, что все они здорово похожи. — Несмотря на то что нас просто надули, веселье Эммы было очень заразительно. Я чувствовала, как горло мне щекочут смешинки. Большой глоток пива из бутылки, позабытой Рен, не помог. — Можешь не рассказывать — дежурства были расписаны на троих, а когда очередь опять доходила до номера первого, ему достаточно было вымыть или перекрасить волосы и в очередной раз заглянуть на барахолку.

Серена опять подавилась пивом и теперь с открытым ртом уставилась на Эмму, на ее лице отражались недоверие, осуждение и… да, пожалуй, восхищение там тоже было.

Я повернулась к ней:

— Рен?

— Что?

— А ты что скажешь?

— Насчет чего?

— Ты не собираешься признаться, что каждый раз возвращалась домой к чашке какао и любимому медвежонку?

— И не подумаю. — Ее брови в ужасе взлетели на лоб от одной этой мысли. — Каждое очко заработано, и я горжусь этим. А ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Например? — удивилась я.

— После признания Эммы вполне может оказаться, что ты на самом деле обрабатывала троих за ночь на протяжении последних трех месяцев, приняла участие в нескольких оргиях, поимела всех, кто оказался под рукой, в том числе брата Эммы, моего папу и молочника, а твоя кровать рассыплется в прах, если попытаться использовать ее еще раз.

— Ну, если верить слухам, которые ходят обо мне на работе, все именно так, — вздохнула я. — Хотя на самом деле ничего подобного. Я остановилась на номере первом, как вам известно. Знаю, все это было затеяно для моего блага, но я не создана для этой игры. Шансы у меня были, но каждый раз все шло не так. Или я трусила. Как выяснилось, промискуитет — не мой конек.

Думаю, что где-то во мне есть кнопка «выкл.», отключающая мое сексуальное влечение, и большинство мужчин нажимали ее. Все, кроме Джейка, если придерживаться фактов. Только ему удалось заставить меня расслабиться… и… получить удовольствие, настоящее удовольствие, я хочу сказать. Это даже печально. Я ведь могла всю оставшуюся жизнь думать, что не люблю секс. Но единственный прок от моего открытия — то, что теперь я знаю, что теряю! Но все же я удвоила свой счет. Это единственное утешение, если только забыть, что до этого мой счет равнялся одному.

— Эй, если считать в процентном соотношении, то выиграла я! Я увеличила мой предыдущий результат на сто процентов!

— Хорошая теория. Лекс. — Серена нежно обняла меня за плечи. — Но думаю, в этом случае я тоже выигрываю.

— Не может быть!

Она медленно кивнула, лицо ее медленно озарилось довольной улыбкой.

— И я неплохо повеселилась, набирая очки, клянусь Богом! Не расстраивайся Лекс, в любом случае платить по счету в ресторане теперь придется Эмме. Ее рейтинг обратился в большой жирный ноль.

Эмма философски пожала плечами.

— Какого черта? Это пошло нам на пользу. Тео понял, что я для него значу, разве это не самое главное? И возрождение наших отношений обойдется мне в пару тарелок макарон, разве это не смешно?

— Так, значит, игра закончена? — спросила я; меня медленно охватывало облегчение.

— Конечно! — Эмма возбужденно пожала мне руку. — При этом Серена завоевала золотую медаль в охоте на мужчин, ты разбудила свою сексуальность, а я возродила похеренные отношения. Кажется, мы все в выигрыше?

Она с надеждой посмотрела на Рен в поисках согласия.

Рен пару секунд сохраняла невозмутимое выражение лица, а потом рассмеялась.

— Групповушка! — выкрикнула она, обнимая нас за плечи.

— Что такое? — Джем, который на время пропал из виду, просунул свою белокурую голову в дверь. — Кто-то упоминал групповой секс?

В углу у стереосистемы несколько парней в плиссированных теннисных юбках, розовых напульсниках и кроссовках пытались стянуть футболки с двух футболистов.

Кто-то приглушил свет и поставил какую-то располагающую к поцелуям музыку. Бородатая монахиня танцевала щека к щеке с байкером. Команда регбистов так и держалась вместе, обнявшись и покачиваясь, как бланманже. Королева пробудилась и извивалась в непристойном танце с маленьким толстым хоккеистом в яркой красно-желтой форме, затянутая в чулок королевская ножка была зажата пухлыми бедрами.

Эмма и Тео составили странную пару: Мэгги Тэтчер танцующая в объятиях Джимми Моррисона. Боже, теперь они целуются. Прошу прощения, но не очень-то приятно смотреть, как форменная стерва целуется с мертвым рок-божеством.

Серена, несмотря на свою щетину, выглядела как девушка в мужской одежде. Она танцевала с рослой блондинкой в высоких сапогах, ее голова счастливо покоилась на пластиковом бюсте. Судя по всему, сегодня она сможет пополнить свой счет. Блондинка только что дружеским жестом положила свою руку с длинными красными ногтями ей на задницу.

Однако пять минут спустя Рен оказалась рядом со мной — я как всегда сидела на диване, со стаканом в руке и в гордом одиночестве.

— А я была так близко, — холодно заметила она, плюхаясь по соседству, — мне удалось удачным маневром зажать его в темном углу.

— И что пошло не так?

— Да все шло, как надо. Наши языки только встретились — и тут у него потекли сопли. Оказывается, у него аллергия на кошек.

— Ты ведь могла просто отцепить свои бакенбарды!

— Конечно, это не проблема, от них я могу избавиться легко. Но что, если мне захотелось бы пригласить его домой? Я ведь не могу вот так запросто выставить на улицу Пузана? Нет, любишь меня — люби мою киску.

— Я люблю твою киску. — Джем, который хвостом ходил за Рен весь вечер, опять подплыл к нам с бутылкой шампанского, из которой он постоянно прихлебывал; из-под мышки у него высовывалась голова лучшего друга, Мартина. — Возьми меня домой, и я буду гладить ее, пока она не замурлыкает.