Я открыл дверь своей машины.

– Наверняка тебе есть что рассказать, и я не собираюсь болтать на улице. Тебе холодно – и тебя качает от алкоголя.

Я отчаянно пытался контролировать себя, всеми силами не поддаваясь искушению взорваться, увидев ее пьяной, но невероятно привлекательной, однако мое раздражение только нарастало, причем стремительнее, чем я осмелился бы признать.

Ноа поплелась к машине, я никогда не видел ее такой, и это беспокоило меня еще больше.

Ноа забралась на пассажирское сиденье, я захлопнул за ней дверь и сел на водительское место. Включил отопление на максимум, завел двигатель и поехал искать круглосуточное кафе. Шоколад был всего лишь не очень удачным предлогом, чтобы Рыжая не торчала на улице. Она дрожала, не знаю от холода или от волнения, а может, и по какой-то другой причине, но звонки, которые она проигнорировала, начинали иметь совершенно другой смысл, чем тот, что был вначале.

– Николас… притормози, – попросила она, когда догадалась, что я не собираюсь сбавлять скорость.

Я ничего не ответил и продолжил гнать вперед.

– Я думал, ты любишь горячий шоколад, – вдруг вырвалось у меня, когда я свернул направо и поехал по какому-то проулку.

Она вздохнула, и я почувствовал на себе ее пристальный взгляд.

– Перестань притворяться, что ничего не происходит, я знаю, что ты злишься, Ник! Пожалуйста, прекрати.

– С чего бы мне злиться? Почему ты не отвечаешь на звонки с тех пор, как я улетел в Сан-Франциско? Разумеется, ты любишь сводить меня с ума, но я надеюсь, что это не какое-то наказание за мою командировку.

Она беспокойно заерзала на сиденье, а я нацепил на лицо покерфейс и продолжал смотреть на дорогу.

В этом районе почти не было машин… только два автомобиля попались мне на протяжении всего пути. Если бы меня спросили несколько часов назад, чем я займусь, мне бы и в голову не пришло, что я буду колесить по городу. Кроме того, Ноа сидела рядом со мной, но вжалась в кресло так, чтобы казаться как можно меньше. Похоже, она хотела спрятаться от меня.

В конце концов я припарковался у небольшого кафе. Я еще не успел выйти из машины, но Ноа уже выскочила наружу и направилась к забегаловке, не дожидаясь меня. В какой-то момент я не удержался от сравнения ее с Софией. У Ноа – такой же сильный характер, как у меня. Даже понимая, что я выигрываю, она все равно не может взять над собой контроль.

Я догнал ее, вошел в кафе и сел напротив Ноа, которая выбрала столик возле окна с видом на разлинованную дорогу.

Ноа уперлась взглядом в стол и была не особо расположена к разговору. К нам подошла официантка, я заказал шоколад для девушки и кофе для себя. Я не мог разрядить атмосферу и одновременно недоумевал, почему не зацеловываю Рыжую после нескольких дней разлуки. Так что я тупо сидел на стуле и сдерживал гнев.

Ноа ничем не хотела делиться со мной, и ее молчание буквально встало между нами как бесконечный, непреодолимый океан. В итоге я решил заговорить первым. Игры закончились.

– Где все твои вещи?

Она посмотрела на меня, и я смог увидеть ее медовые глаза. Ноа сделала макияж, ресницы не просто были милыми, они создавали притягательную тень на высоких скулах. Ее розовые губы нерешительно приоткрылись, но прежде чем она успела ответить, официантка вновь появилась возле нашего столика уже с заказом.

Ноа сразу обхватила руками горячую чашку. Я подождал несколько минут.

– Не хочешь ничего рассказать?

Спустя пару мгновений она все же решилась.

– Я поссорилась с мамой, – проговорила она сдавленным голосом.

Я откинулся на спинку стула и терпеливо ждал продолжения.

Когда Ноа вновь посмотрела на меня, я понял, что она всеми силами пытается не расплакаться. Мне стало очень тревожно.

– Я не буду жить с тобой, Ник, – внезапно объявила она.

Я уставился на Ноа, надеясь услышать вразумительное объяснение, но так ничего и не дождался.

– О чем ты, Ноа?

– Мама заставила меня выбирать между оплатой за учебу и переездом к тебе, Ник, и я…

– Ты выбрала не меня, – закончил я.

– Да, именно так, и что теперь? Я сказала маме, что мне плевать – и я буду с тобой, но сейчас я не могу, Николас…

Я помотал головой, мне надоело все это дерьмо.

– Теперь ясно, каковы твои приоритеты.

Я встал, и Ноа тоже. Я бросил на стол двадцатку и вылетел из кафе.

– Николас, подожди! – прокричала она, и я остановился: но только потому, что у меня не было выбора. – А чего ты хотел? У меня нет денег, как у тебя, я не могу позволить себе учебу, у меня даже нет стипендии…

Смехотворные аргументы. Я повернулся к ней.

– Не мели ерунды, Ноа! – рявкнул я и мельком посмотрел на дорогу, по которой изредка проезжали автомобили. – Ты прекрасно знаешь, что это не из-за Эллы, она бы все равно помогла тебе с оплатой за обучение… Проблема в том, что ты не в состоянии справиться с проблемой, есть много других вариантов, тебе не стоило уходить не посоветовавшись со мной!

Ноа отчаянно помотала головой. Ветер трепал наши волосы.

– Я знаю ее, Николас, мать мечтает разлучить нас, но я не позволю ей, слышишь? Я не собираюсь разрушать будущее из-за нашего поспешного решения, ведь переезд может подождать.

– А я не хочу ждать! – крикнул я в ярости. – Я хочу, чтобы ты была со мной, Ноа, а не со своей матерью, не с моим отцом, не с другом, хочу, чтобы мы были парой, взрослыми людьми, которые принимают решения вместе, без родителей! Хочу, чтобы ты жила вместе со мной, каждую ночь засыпала в моей постели и просыпалась там каждое утро! Мы должны быть вместе! Ты только моя, а я не буду делить тебя ни с кем другим.

Ее глаза широко распахнулись от удивления.

– Поэтому ты хочешь, чтобы я жила в пентхаусе? – недоверчиво спросила Ноа, повышая тон голоса. – Чтобы следить за мной? Что это за отношения, Николас?

Я сжал кулаки. Это последнее, о чем я думал. Я считал, что наконец-то все будет хорошо – мы будем вместе, и все станет как раньше, но ситуация только ухудшилась.

Ноа уехала из особняка моего отца и перебралась в кампус. Теперь ее окружают всякие придурки, которые не прочь позабавиться со студенткой-первокурсницей: мало ли что там может произойти…

– Если ты мне не доверяешь, ничего уже не имеет смысла, – заявила она и пристально посмотрела на меня.

Ее голос сорвался, я шагнул к Ноа и обхватил ее лицо ладонями.

– Ты ни в чем не виновата, – сказал я, мысленно проклиная себя за то, что накричал на нее. – Когда ты далеко от меня, я представляю совершенно жуткие вещи и просто не могу контролировать воображение. У меня сердце разрывается, Ноа, но я лишь недавно обнаружил, что способен на такие сильные чувства. Но ведь все дело в том, что я люблю тебя. Последнего человека, которого я любил столь же сильно, как тебя, я теперь всегда буду ненавидеть… и не могу не сравнивать с тобой. – Я замолчал: неужели я действительно это сказал?