Медленно, запыхавшись, я опустил пистолет:

– Прости. Я тут как на иголках.

– А что такое? – спросила она.

Я оглянулся по сторонам:

– Ты здесь одна?

– Да-да, ясное дело, что одна, – сказала Карен. Она выглядела не так, как обычно. Черную футболку «Уольдо» сменила светлая шелковая блузка, а светлые джинсы – узкая кремовая юбка.

– Что случилось? – спросила она.

– Тут ночью кто-то был, – ответил я. – Смотрел на мой дом. А еще кто-то стучался ко мне в дом, буквально пару минут назад.

– Это я. Стучала с парадного входа, как всякий нормальный человек. Я тут не в качестве… – Она посмотрела мне в глаза и вдруг спросила: – Смотрел на твой дом? Думаешь, это тот, кто гонится за тобой?

– Вряд ли они приехали, чтобы подарить мне цветы.

– Они оставили что-нибудь? Записку, может?

– Нет.

– Думаешь, они вернутся?

– Я почти уверен в этом, да.

Я выглянул наружу. Грузовика не было. Карен приехала на своей собственной машине.

– А что с тобой? – спросил я. – Где грузовик?

– Я заехала попрощаться, – ответила она. – Я уезжаю.

– Уезжаешь? Куда?

– Домой, – ответила она. – Мое тело заболело. Придется уехать отсюда и вернуться домой, чтобы позаботиться о теле. Так будет честно по отношению к женщине, которая сейчас в нем. Она не должна страдать.

– Что с тобой случилось?

– Точно узнаю, когда вернусь, – ответила она. – Видимо, воспаление легких с осложнениями или что-нибудь такое. У меня склонность цеплять такие вещи. Я хотела попрощаться в прошлый раз, когда проезжала мимо на грузовике, но тебя не было.

– Я был в больнице, – ответил я. – Аппендицит.

– Ой, – сказала она.

– Я уже продумал весь наш разговор: как объяснить тебе, что из-за операции в ближайшие шесть недель не смогу помогать тебе таскать коробки, – сказал я. – Но уже понял, что не надо.

– Нет, – покачала она головой. – Объяснять это придется моему сменщику.

– Не факт, что я тут останусь. Если они нашли меня, то, наверное, лучше мне будет отсюда уехать.

– Если бы мы были каждый в своем теле, поехали бы вместе встречать рассвет, а? – улыбнулась она.

– Может, когда ты подлечишься, у нас получится встретиться? – сказал я. – Меня зовут…

Она приложила палец к губам.

– Нет, – сказала она. – Нет.

– Я доверяю тебе, – сказал я.

– Не в этом дело, – ответила она. – Сейчас мы расстанемся. Я больше здесь не работаю. Лучше, если каждый из нас пойдет своей дорогой.

– Но я…

– И еще я хочу тебе кое-что подарить, – сказала она. – Прощальный подарок.

– Еще одна бутылка вина? – улыбнулся я.

– Нет, – ответила она, подошла ко мне и поцеловала меня в губы.

Горячий шоколад, который разливается по мороженому; вулкан из папье-маше, из которого извергается настоящая лава; птицы, которые ныряют ко дну – и снова выныривают и взлетают; лосось, который прыгает против течения на глазах у изумленных детей; фейерверки, которые жаркой летней ночью озаряют черное небо над головами влюбленных парочек; одинокое перышко, которое летает высоко над бурными реками; мягкая подушка, на которую можно положить голову в конце изнурительного рабочего дня.

Ее губы оторвались от моих, она улыбнулась и пошла к машине.

– Я приеду к тебе в гости, когда ты поправишься, – сказал я. – Где ты живешь?

– Не важно. – Она пошла дальше.

– За мной должок! Я привезу тебе бутылку вина. Посижу и поиграю с твоей дочкой. Пока у меня не было практики, но я уверен, что буду прекрасно ладить с детьми.

Она села в машину, открыла окно и с интересом на меня посмотрела.

– А, да, дочка. Видимо, я слегка округлила ее возраст. Моей дочке уже не нужно, чтобы с ней играли, – сказала она наконец. – И ее братьям тоже. Никому из них это уже не нужно. Мои внуки тоже слишком взрослые для этого. Разве что с двоими из правнуков тебе будет чем заняться.

Она подмигнула мне и завела мотор.

– Я найду тебя, – сказал я. – Только выздоравливай. Я найду тебя, Карен.

– Лучше расстанемся по-человечески, – сказала она. – Этот поцелуй будет напоминать тебе обо мне. И хватит. Кстати, меня зовут не Карен.

И уехала.

Еще до заката я собрал все, что было нужно. Одежду, оружие, еду. Все было плотно упаковано в сумки, связано и сложено в багажник джипа.

Я снова достал документы и выучил наизусть код, который был приложен к аптечке.

Незадолго до выхода я позволил себе поискать в базе данных название городка, в котором находилась больница, и распечатал карту всего района. Она вышла покрупнее, чем карта из аптечки, на которой был только путь до больницы.

Так я выяснил, где нахожусь. Миссисипи, США.

Когда солнце склонилось к горизонту, освещая мне затылок, я сел в джип и покинул место, которое было моим домом – хм, сколько же? Без малого шесть лет. Возвращаться я не собирался.

Бензобак джипа был почти полон, воздух чист, мне незачем было смотреть назад. Это было не только другое тело. Я сам был другим человеком, уже не тем шестнадцатилетним мальчишкой, который обменялся и попал в этот дом шесть лет назад. Прав был тот, кто сказал, что единственная константа – это перемены.

Я Грег Макнатайр, и дороги звали меня в путь.

* * *

С ней кокетничает бармен. Без шансов. Она заказывает кампари, сидит у стойки и ждет.

Пахнет неважно. Бар под землей. Окон нет. Помещение в форме буквы П – север, запад, юг. Она в северо-западном углу. Угловым зрением она видит входную дверь. Бар наполовину полон. Пять пар, потом одиночка, компания друзей – в креслах в углу, в другой стороне – три человека за бильярдным столом. Тихая плохая музыка. Какой-то тягучий хипстерский инди. Она садится нога на ногу на маленький круглый стул. Платье подобрано хорошо, фасон удачный, цвет транслирует желание обольстить.

Он опаздывает. Уже на три минуты. Она пьет маленькими глотками шампанское. Неплохо.

Вот он входит. Узнает ее по бокалу шампанского. Она сказала, что это будет ее опознавательным знаком. Красное платье и шампанское. Она улыбается, но не встает ему навстречу. Когда он подходит, они целуются в щечку и пожимают друг другу руки. Она переводит себя в режим очарования и флирта. Сидит выпрямившись, смотрит затуманившимся взглядом, улыбается в нужных местах. Через час она будет ему нравиться по-настоящему.

Она нашла его на форуме любителей оружия. Самое подходящее место для поисков. Мужчины должны быть нормальные – но со склонностью к насилию. Немного социопаты, может, странноватые с точки зрения общества. Так больше шансов, что полиция поверит.