Были и еще более загадочные явления, которые также описал Н. Плечаш. Еще во время подготовки на диверсионных курсах в Каире и Хайфе Н. Плечаш познакомился с одним британским капитаном, представившимся как Чарлз Робертсон, канадец. Плечаш обратил внимание на его странное произношение, которое Ч. Робертсон объяснил тем, что он на самом деле долго жил в Монреале, где местные французы говорят с таким акцентом. Однако и по-французски он говорил с акцентом, что объяснил тем, что его мать была сербкой. Последнее Робертсон доказал, перейдя в разговоре с Н. Плечашом на чистый сербский язык. Он и внешним видом был больше похож на серба, нежели чем на француза и тем более англичанина. Большую часть времени Ч. Робертсон проводил, общаясь именно с югославскими королевскими офицерами, обучавшимися спецдисциплинам перед заброской на Родину в составе британских миссий.

Спустя некоторое время заброшенный к четникам Н. Плечаш с удивлением встретил таинственного капитана в штабе Д. Михайловича. Робертсон был заброшен в штаб ЮВвО с радиостанцией для того, чтобы помочь главе английской миссии Д. Хадсону установить радиосвязь[721]. Удивление Н. Плечаша стало еще большим, когда выяснилось, что Ч. Роберстон вовсе не канадец, а Драги Радивоевич, серб из г. Уб (Центральная Сербия), бежавший из Югославии после начала репрессий против коммунистов в 1920 г. и участвовавший в гражданской войне в Испании в составе интербригад. После этого через Францию отбыл в Канаду, где работал корабельным радистом. Там он вступил в канадскую армию, получил звание капитана и был заброшен в Югославию. Радивоевич начал активную пропаганду в штабе ЮВвО за объединение с партизанами, что приводило окружение Д. Михайловича в ярость и не столько вело к сближению последнего с партизанами, сколько ослабляло его симпатии к англичанам, подбросившим ему в штаб такое кукушечье яйцо. Хадсон и сам был не рад волшебной трансформации канадца Ч. Робертсона в серба Д. Радивоевича. По словам Плечаша, англичане от «Робертсона» «хотели отделаться и посоветовали Михайловичу его ликвидировать». Вскоре рискованные «миротворческие идеи» Д. Радивоевича стали нестерпимыми, и он был убит[722]. Данный неприятный эпизод описан также в составленной сразу после войны только для служебного пользования объемной истории УСО, причем, судя по этой монографии, того очередного сомнительного радиста в штабе ЮВвО звали Бранислав Радоевич. Причем изначально Робертсона-Радивоевича-Радоевича завербовало американское УСС и передало англичанам, которые забросили его с собственной радиостанцией в Югославию, зная о его левых взглядах, но не придав этому особого значения[723].

В общую типологическую группу с Робертсоном-Радивоевичем-Радоевичем стоит отнести и сотрудников УСО из югославской диаспоры в Канаде, среди которой было много рабочих с левыми взглядами. Предыстория их вербовки в УСО такова. В начале мая 1942 г. в редакцию левой канадской газеты «Новости» пришел английский разведчик в звании полковника, который обратился с просьбой предоставить югославов из диаспоры для засылки в Югославию парашютом или на подводной лодке. Предполагалось, что эти «посланцы доброй воли» британской короны к Тито, пройдут курс диверсионной подготовки и парашютного дела. Более того, английская разведка настаивала на том, чтобы эти люди были членами коммунистической партии. Пикантность ситуации была в том, что в то время в самой Канаде коммунистическая партия была запрещена. Несмотря на это очевидное затруднение, вскоре требуемые кандидатуры были найдены и приступили к подготовке, которую успешно закончили к концу августа 1942 г.[724] После 1945 г. большинство из из этих «посланцев УСО» добровольно решили остаться в контролируемой Советским Союзом Югославии, где они и прожили до старости, сделав после войны успешную карьеру. В 1945 г. в Югославии установилась коммунистическая диктатура сталинского образца, мягко говоря, критически относившаяся к бывшим агентам иностранных разведок. Тем не менее это не помешало остаться в Югославии и получить хлебные места в югославском государственном аппарате ряду бывших сотрудников УСО, служивших в годе войны переводчиками и радистами в британских миссиях в Югославии[725].

В 1943–1944 гг. имел место крупный неформальный контакт между советскими гражданами и бойцами ЮВвО. Речь идет о бывших военнопленных, которых немцы пытались использовать на работе в рудниках или для пополнения антипартизанских частей[726]. Большая группа бывших военнопленных в декабре 1943 г. сбежала и примкнула к отрядам ЮВвО в восточной Сербии, что вызвало у местных партизан Пожаревацкого партизанского отряда большое разочарование «неправильным» поступком красноармейцев[727]. По словам участника четнического движения в Восточной Сербии М. Милуновича, в конце 1943 г. в горах Хомолья в составе местной структуры ЮВвО была образована «русская часть». Эта часть насчитывала около трехсот солдат и офицеров, бывших военнопленных, бежавших из Русского корпуса и рудников г. Бор. Командовал частью майор (по другим сведениям — лейтенант) Михаил Абрамов (Аврамов, Акимов)[728]. Из состава Русского корпуса дезертировали только бывшие советские военнопленные, мобилизованные на советской территории, оккупированной Румынией.

Эту разницу между «подсоветскими» и «белыми» солдатами Русского корпуса отмечала пропагандистская листовка, которую командир Краинского корпуса ЮВвО Велимир Пилетич пытался использовать для разложения Русского корпуса. Составленная на смеси сербского и русского языков, эта листовка призывала корпусников бежать в «свободные славянские леса», прихватив с собой побольше вооружения и боеприпасов[729]. Несмотря на плохой русский язык, такие листовки, судя по всему, встречали определенное понимание, о чем с горечью вспоминали бывшие солдаты Русского корпуса, описывая уход в горы их вчерашних сослуживцев из рядов «подсоветского» пополнения[730].