– А как на счет гражданских? Невинных жертв, которых будут миллионы? Я офицер, а не убийца.

– Военный человек подобное говорит в двух случаях. Чтоб оправдать все совершенные убийства, или когда готовится к поражению. Успокойтесь, мой друг. Все солдаты, офицеры, генералы и их верховные главнокомандующие – убийцы. Действующие, либо потенциальные. Вы знаете, что в английском языке криминальное убийство и убийство на войне обозначаются разными словами? Им так легче. Потому они и убивают всюду при помощи своих солдат и офицеров. Ведь убийство на войне, вовсе не криминальное. И убитым гражданским, наверное, от этого намного легче, как и их родным. – Генерал вдруг расхохотался. – По отношению к вам они не будут столь сентиментальны. Уж поверьте. К тому же, мы лишь фантазируем. Устройство, что сейчас мои ребята передают вашим, имеет мощность всего в двенадцать мегатонн, как и договаривались. Не пятьдесят. К тому же, скорее всего, это так и останется мерой предосторожности, никакой войны не будет, и мы мирно умрем в своих постелях дремучими стариками.

Полковник угрюмо смотрел на то, как китайские офицеры выносят ящики с частями взрывного устройства, цепляют к лебедке и передают его подчиненным, стоящим на трапе. Те с величайшей осторожностью выгружали ящики в пустующий небольшой бассейн на корме яхты. Сейчас погрузкой не были заняты только четыре человека с яхты. Он сам и три вооруженных спецназовца, находящиеся на верхней палубе его небольшого и быстроходного корабля.

– Когда все так тщательно и всерьез готовятся к возможной мировой войне, мне кажется, что она неизбежна, – вздохнул полковник.

– Отчего в вас вдруг проснулся такой пацифист, мой дорогой друг? Уж не от того ли, что на прошлой неделе у вас родилась внучка?

Полковник недобро взглянул на китайского генерала, но тот снова обезоруживающе улыбнулся:

– Ну, будет вам, друг мой. Вы ведь тоже наводили справки обо мне. Знаете, что один мой дед был против Советов и сотрудничал с японцами в годы оккупации. А другой мой дед был резидентом большевистской разведки по линии Коминтерна, был разоблачен, арестован и сгинул в японской лаборатории отряда 731[32]. Кстати, тот дед, что работал на японцев, был убит американцами. Он находился в порту Нагасаки, когда на этот город упала атомная бомба. Какие разные убеждения и какая одинаковая судьба. Оба погибли во славу оружия массового уничтожения. В таком уж мире мы живем, дорогой друг. Политические, религиозные взгляды… Любовь или ненависть… Все это не важно. Важно, у кого детонатор. – Генерал протянул полковнику черный кейс.

– Это то, что я думаю?

– Да. В кейсе боросиликатная ампула с кислотой особой химической формулы в титановом корпусе. Вкручивается против часовой стрелки. Формула кислоты засекречена. Повторить ее нельзя. Так что не следует заливать обычную серную кислоту в отверстие для детонатора. Это ничего не даст. Бомба не сработает. Попытки извлечь образцы кислоты из боросиликатной капсулы приведут к тому, что кислота испортится мгновенно. Ее состав нельзя изучить вне лаборатории, где она создана. Наша химическая промышленность ушла далеко вперед. Особенно с тех пор, как вы свою распродали и фактически уничтожили.

– Каково время реакции? – Полковник осторожно взял в руки кейс.

Генерал перестал улыбаться и пристально посмотрел на собеседника.

– Капсула полная, мой друг…

Низкая и плотная облачность, безусловно, надежно прикрывала зону рандеву роскошной яхты и атомной подводной лодки. Правда, современным разведывательным спутникам облака уже не помеха. Но американский спутник должен пролететь над этим районом через сорок семь минут. Российский через тридцать две. Китайский спутник через пять. Впрочем, от последнего как раз и нечего было срывать, учитывая, на каком уровне разрабатывалась данная операция. Закончив погрузку, подчиненные полковника затянули бассейн с ящиками, в которых находились части адской машины, брезентом. Лодка погрузилась в глубины Тихого океана и взяла курс домой. Яхта направилась к полуострову Камчатка. В Авачинскую бухту. Генерал отправился на яхте. Он должен будет проконтролировать сборку бомбы и фиксацию ее в выбранном полковником месте. Это старое бомбоубежище, наскоро построенное во времена «Карибского кризиса». Тогда таких убежищ на скорую руку было построено много по обе стороны Тихого океана. И большинство из них, через пару десятилетий, были просто заброшены. Поскольку ядерная война не состоялась, и атомный джинн дал долгую фору человечеству, для более неторопливого и качественного создания бункеров. Когда-нибудь в них будут находиться те, у кого детонаторы, кнопки и коды запусков. В более совершенных бункерах они будут себя чувствовать куда комфортнее и безопаснее, чем в сыром бетонном саркофаге с рядами ржавых и скрипучих коек вдоль стен. В этом комфорте и мнимой безопасности растворятся, как под действием кислоты, всякие сомнения. И машина Судного дня заработает на полную мощность. Но это будет когда-то потом. А сейчас яхта мчалась в Авачинскую бухту. Полковник передал генералу конверт с паспортом и билетами. В обед следующего дня гость из Китая по ложному паспорту и этим билетам улетит из Елизово в Хабаровск, оттуда в Екатеринбург и уже из Екатеринбурга, на поезде, поедет домой. В Пекин. Дело будет сделано, и генерал получит повышение. Если ему еще есть куда расти.

Полковник проводил гостя в каюту и вернулся на корму, мрачно глядя на тент, скрывающий части двенадцатимегатонной термоядерной бомбы. Затем бросил взгляд на верхнюю палубу.

– Женя! Подойди!

– Есть! – молодой спецназовец с темными волосами ловко соскользнул по хромированным перилам лестницы и тут же вытянулся перед полковником.

– Слушай меня внимательно. Твое задание, и твоих ребят выполнено. Ты ведь не разучился покидать катера на большой скорости?

– Никак нет, товарищ полковник. Весной отработал задачу на «отлично». С аквалангом и без. Мои парни тоже.

– Это вы молодцы. Итак. Примерно через полтора часа мы будем входить в Авачинскую бухту. Когда будем проходить мимо полуострова Крашенинникова, вы покинете корабль, какая бы скорость у него не была. Ясно?

– Так точно, товарищ полковник.

– Акваланги готовы?

– Так точно.

– Хорошо. В зоне «Четыре», на полуострове Крашенинникова, вас будет ждать мой человек на машине. Мою машину ты ведь знаешь?

– Конечно! – кивнул спецназовец.

– Вот и хорошо. Он отвезет вас на базу. Сдадите амуницию, и он отвезет вас по домам. Завтра даю вам отгул. Отоспитесь.

– Спасибо, товарищ полковник, – кивнул спецназовец и покосился на черный кейс, который тот не выпускал из рук. – Разрешите вопрос?

– Нет, Женя. Не разрешаю.

– Понял. Прошу прощения…