Михаил вздрогнул и почувствовал сильный озноб.

– Какая бомба, Андрей? – почти прошептал он.

Жаров уже едва сдерживал слезы от отчаяния:

– Ну, ты и сукин сын, Миша. Ну, ты и сволочь… Видит Бог, я этого не хотел и не хочу… Но ты не оставил мне выбора!!!

Оливия только и успела вскрикнуть, в мгновение ока оказавшись практически в мертвой хватке Жарова. Левой рукой он крепко прижимал ее к себе, а правая рука держала пистолет ПМ у виска Собески.

– Опустить всем оружие! Живо! Переведи им! Переведи, чтоб они все опустили оружие! – орал Жаров, обезумевшим взглядом цепляясь за лица американцев, мгновенно направивших на него свои винтовки.

– Черт возьми, вы что, не обыскали его, бестолочи?! – воскликнул Карл. – Откуда у него пистолет?!

– Но, Карл, мы думали, что у нас теперь с ними мир! Они не нападали, один из них помогал нам ночью, а Рон и Дерил ушли помогать им… – начали оправдываться стрелки из дозора, на который и вышел недавно Андрей.

– Карл, пожалуйста, прикажи своим людям убрать оружие! – задыхаясь, вскрикнул Михаил.

Риггз с сомнением взглянул на Крашенинникова:

– Майкл, этот человек взял в заложники гражданку Соединенных Штатов…

– Это моя жена, Карл!!! Я умоляю, уберите оружие! Все что сейчас происходит, только между мной и ним!

– Убрать оружие, – нехотя приказал шериф, видя отчаяние в глазах Крашенинникова.

– Сэр, мы же не ведем переговоров с террористами, – возразил было кто-то, но Карл тут же сорвался на крик:

– Я сказал убрать оружие, черт вас всех дери! Отойти назад! Всем!

Все выполнили приказ шерифа.

– Андрей, пожалуйста, отпусти ее. Ты не ведаешь, что творишь, – взмолился Михаил.

– Нет, ведаю, Миша. Ведаю. Я не хочу причинять ей зла. Но ты должен понимать, что сейчас на кону. Я сделаю это, если ты продолжишь морочить мне голову. Так что я ведаю, что творю. И ведаю о бомбе. Отдай мне ее, Миша.

– Господи, боже, да ты совсем из ума выжил, – прорычала Оливия. – Какая еще бомба, сумасшедший болван?!

– О нет, только не говори мне, Миша, что она не знает, – зло засмеялся Жаров, но видя глаза Крашенинникова, понял, что смеяться тут не над чем. – Ах ты, чертов плут. Ты даже от нее скрывал столько лет? Поверить не могу! Но все тайное, рано или поздно, становится явным! Я знаю о «Протоколе-О». Я знаю о водородной бомбе в двенадцать мегатонн, и я знаю, что ты подписывал согласие на приведение этой бомбы в действие, если тебе это прикажут твои вербовщики из ГРУ! Я все знаю, Миша! Отдай мне эту бомбу, и я отпущу Олю!

– Андрей, отпусти ее сейчас же.

– Ты слышал мое условие. Мне нужна бомба. Ты что, не понимаешь, что если этих каннибалов не остановить, то не сегодня так завтра они убьют и ее, и тебя, и меня, и этих американцев и всех нас!

– Неужели ты хочешь применить эту бомбу, чтоб избавиться от них?

– А что у нас есть еще, Миша?! Чем прикажешь нам бороться с ними?! Гостеприимностью и политкорректностью?! Мы уже пережили один термоядерный взрыв. Даже два! Переживем и этот! И вообще, мы сейчас теряем время! В это самое время, они, быть может, уже перезарядили свое оружие и нанесут новый удар и по Вилючинску и по твоим дружкам! Ты этого ждешь?! Отдай мне бомбу, и я отпущу Олю!

Михаил тяжело вздохнул, на миг прикрыв глаза:

– Хорошо. Я отдам тебе бомбу. Только отпусти ее сейчас же. Я пойду с тобой и покажу, но только…

– Без всяких но, Миша. Я отпущу ее только тогда, когда увижу устройство и буду уверен, что это именно оно.

– Майкл, может, объяснишь, наконец, что здесь происходит? – пробормотал шериф, не сводя взгляда с Жарова. – Я совершенно не понимаю ваш язык. Но одно слово мне кажется понятным. Бомба…

– Я все объясню тебе, Карл, – вздохнул Крашенинников. – Но позже. Сейчас я должен ехать.

– Что? Куда?

– Не спрашивай. Все потом. – Михаил медленно полез в кабину УАЗа. – Андрей. Садись в машину. Я отвезу тебя к бомбе.

Американцы молча наблюдали за происходящим, пока один из них не подошел к шерифу:

– Карл, этот бандит посадит сначала в машину Собески. Я смогу прострелить ему голову не рискуя заложником. Только скажи.

– И тогда мы получим войну на два фронта, – мрачно проговорил Риггз. – Вернее, войну всех против всех. К тому же, мы рискнем Джонсоном и Морганом, которые еще не вернулись.

– Погоди, но разве то, что он сделал, уже не объявление нам войны?

– Этому русскому нужен был Майкл. Он знает какой-то секрет. Вот почему русские так переполошились, узнав, что он теперь среди американцев. С самого начала наше противостояние было основано на этом. Русские боялись за этот секрет.

– Какой секрет, Карл?

– Секрет некой бомбы. И теперь, когда русскому поселению крепко досталось от каннибалов, им нужен этот секрет.

– Эй! – раздался крик со склона сопки, за которой уже начинался Петропавловск и у вершины которой располагался дом вулканологов.

Люди, до сего момента с недоумением провожавшие взглядом удаляющуюся машину с двумя русскими и одной американкой, обернулись. Обернулся и Карл. По склону спускались Сапрыкин, Джонсон и Дерил Морган.

– Ковбой! Куда поехала машина?! Что происходит?! – крикнул Сапрыкин.

– К нам приходил этот ваш сумасшедший Джарофф!

– Что? – удивленный Евгений, наконец, подошел. Вид у него был растрепанный, и одежда перепачкана в крови. На предплечье небрежная повязка из куска тряпки.

– Юджин, ты вообще в порядке? Он сказал, что вы ушли в город, искать минометы.

– Все верно. И нашли. По крайней мере, три штуки. Все уничтожили, вместе с тупорылыми клоунами, что из них стреляли. Но я не гарантирую, что у них нет еще минометов. Так зачем приходил Жаров?

– Он взял в заложники Оливию и угрозой ее жизни заставил Майкла отправиться с ним. У тебя есть этому какое-то логическое объяснение?

Сапрыкин вытаращил глаза на Риггза.

– Что-что?! Взял в заложники Олю и забрал Михаила?!

– Я, кажется, так и сказал, Юджин.

– Так он пришел с оружием?!

– В руках у него ничего не было. Но в кармане куртки оказался пистолет. И этот говнюк весьма ловко им орудует. Это ведь ты учил приморский квартет владеть оружием, не так ли? Мои олухи не додумались его обыскать…

– О чем он говорил с Мишей?!

– Никто из нас не знает вашего языка. Но одно слово я понял и без переводчика. Тем более, что они его повторяли довольно часто.

– Какое слово?!

– Бомба.

Сапрыкин выругался на непонятном для американцев языке и бросился догонять машину, медленно двигавшуюся по пересеченной местности в сторону военного лагеря русских.