После трех сотен шагов тяжелого пути от кочки к кочке и по лужам стоялой воды, холодной, коричневой от торфа, Тулл приказал остановиться. Из-под его шлема ручьями тек пот, сердце бешено колотилось. Его люди чувствовали себя лучше, ведь каждый из них был моложе его не меньше чем на десять лет, но жалеть себя времени не было. Вместо этого Тулл внимательно рассмотрел линию деревьев, поднимавшихся на пологом склоне в сотне шагов от них.

Уже через несколько биений сердца он заметил воинов, прячущихся между буков и грабов. Появление неприятеля неожиданностью не стало, но сердце все-таки замерло. Чутье подсказывало – Арминий тоже может быть здесь.

– Видите их, братья? – негромко спросил он легионеров. – Ни звука. Шагом продвигаемся еще на сотню шагов. Передать другим.

Отступать теперь значило совершить ошибку. Жизненно важно, чтобы германцы поняли – легионеры не испугались, они готовы к бою, готовы сделать все, чтобы пересечь болото. Такое поведение накануне сражения часто приносило богатые плоды. Представление напоминало поведение двух забияк в таверне, которые ходят по кругу, уставившись друг на друга, и раздумывают, бить или не бить. «И не всегда решающее значение имеет рост или умение бойца, – размышлял Тулл, – хотя они и немаловажны». Подчас присутствие духа у одного из соперников вообще предотвращает схватку. Но для этого требуется подойти к противнику ближе, чтобы посмотреть ему в глаза. В их случае предстояло тащиться по грязи вверх по склону, с каждым шагом теряя силы и предоставляя все больше преимущества врагу.

Вскоре Тулл начал сомневаться, что мысль о продвижении вперед была удачной. Чем ближе они подходили, тем очевиднее становилась вероятность того, что им навяжут бой. На этой труднопроходимой местности почти невозможно было построить обычную стену щитов. Если из-за деревьев выскочит достаточное количество воинов, то нет уверенности, что его люди устоят под ударом.

Едва Тулл скомандовал остановиться, из леса шагнула вперед одинокая фигура. Огромного роста варвар с длинными светлыми волосами был совершенно гол и нес в руках дубину. Выкрикивая оскорбления, он шагал прямиком к римлянам. Между ними оставалось около сотни шагов.

– Боги, у него член как у мула! – закричал Тулл.

Как он и надеялся, его люди загикали и заревели.

– Спускайся к нам! Мы укоротим его до нужного размера! – кричал Пизон.

– Или вообще отрежем! – орал Вителлий. Похожие шутки неслись со всех сторон.

Обладатель примечательного мужского достоинства либо не слышал, либо не понимал оскорблений. Он приближался к римлянам, изрыгая что-то на своем языке, и, колотя в грудь кулаком, размахивал дубиной, суля любому, кто подойдет, немедленную смерть. И хотя он был один, а легионеров Тулла – сотни, с каждым шагом он неотвратимо надвигался на врага. Крики легионеров начали стихать.

Соплеменники великана почувствовали замешательство римлян. Первыми, выкрикивая оскорбления в сторону римлян, выскочили еще семеро берсерков. Потом группами по три-четыре человека из леса принялись выходить остальные воины. Вскоре их было уже пятьдесят, потом сто. Двести. Четыреста. Пятьсот. Как крысы, которые лезут из горящего амбара, с тревогой думал Тулл. Высокие и низкие, толстые и худые, беззубые старики и розовощекие юнцы, они были одеты в домотканые рубахи и вышитые штаны. Многие несли щиты, шестиугольные или круглые, украшенные цветной росписью. У некоторых голову защищал шлем. Совсем немногие держали в руках мечи. Лишь около дюжины воинов могли похвастать наличием кольчуги.

У каждого было при себе несколько копий. Тулл знал, какую опасность представляет это универсальное оружие, которое можно и метать с близкого или дальнего расстояния, и использовать в рукопашной.

«ММММММММ! УУУМММММММ!» – Тысяча глоток одновременно затянула боевой напев.

Тулл шепотом ругнулся. До этого момента силы были более или менее равны. Еще несколько биений сердца, и баланс изменится в пользу варваров.

– УУМММММММ! УУУМММММММ!

Голый великан ухмыльнулся, увидев, что масса воинов двинулась за ним, и зашагал к римлянам быстрее. Ускорили шаг и его соплеменники.

Теперь уже Тулл встревожился по-настоящему. До берсерка оставалось пятьдесят шагов. Когда великана догонят сородичи, они бросятся на врага. Если это произойдет, начнется кровавый хаос. Когорты на лагерном участке будут наблюдать, как разыгрывается драма, но не успеют прийти на помощь до того, как его людей перебьют. Возможно также, что из леса выйдут еще тысячи воинов, которые станут угрожать всему легиону.

– Две передних шеренги, приготовить копья! Кто уложит громилу, заработает амфору хорошего вина. По моей команде, – сказал Тулл, поворачивая голову налево и направо. – Передайте дальше, быстро!

Между тем берсерк развязной походкой приблизился еще на пять шагов. Татуировки на мускулистом теле прыгали на каждом шагу; огромный член, который мог бы служить пародией на гениталии обычного мужчины, мотался из стороны в сторону. Обратив внимание на Тулла, возможно, из-за гребенчатого шлема, он указал на центуриона дубиной.

– Бейся! – взревел дикарь на ломаной латыни. – Выходи и бейся!

– У меня нет желания быть забитым до смерти твоим мерзким членом! – крикнул Тулл по-германски. Он повторил те же слова и на латыни, и все легионеры, расслышавшие ответ, захохотали.

Берсерк побагровел и пошел на центуриона.

– Бейся, трус!

Тулл посмотрел на своих солдат. Первые две шеренги стояли наготове, каждый воин отвел назад правую руку с копьем.

– Бросай! – взревел Тулл.

Великан наконец сообразил, что ему грозит опасность. Он остановился. Сделал шаг назад, еще один. Но в воздухе уже висели два десятка копий. Наблюдая за ними, Тулл подумал, что расстояние до хрена с членом шагов сорок. Для точного прицельного броска предел – тридцать шагов. Бросок по дуге сокращал эту дистанцию. Когда копья достигли высшей точки и устремились вниз, к земле, у Тулла от волнения свело живот.

Спустя мгновение он уже облегченно хохотал. Не меньше трех копий угодило в берсерка. Два вонзились в живот – одно повыше, другое пониже, а третье угодило в правую руку выше локтя. Дикарь выронил дубину, завопил от боли и гнева и ухватился левой рукой за древки, торчащие из живота. Потом ноги его подогнулись, и он упал на одно колено, застонав от боли, которую причиняли острия копий.

Пронзительные крики берсерка заставили остановиться орду шедших за ним варваров. Тулл облегченно выдохнул, хотя опасность еще отнюдь не миновала.

– Третья шеренга, передать копья вперед! – крикнул Тулл. – Первая, готовься!

Последовал еще один залп копий. На этот раз в поверженного берсерка попало только одно из них, но оно пронзило его насквозь, угодив в грудь. Разочарованный ропот пронесся по толпе варваров, когда окровавленное тело упало навзничь в болото, а торчавшие из него копья уставились древками в небо, словно частокол.

– Обнажить мечи. Смотреть вперед, – скомандовал Тулл. – Отступаем медленно и осторожно.