На правительственную дачу они снова приехали вчетвером. Ихджип долго не пускали внутрь дежурные милиционеры, пока, наконец, Агаев иДжафаров не достали свои удостоверения. Лишь увидев знакомые красные книжечки снадписями «МВД» и «Прокуратура», милиционеры привычно отдали честь и пропустилинезнакомую машину.

Они въезжали на дачу, когда навстречу им выехала черная«волга» с сидевшими в ней двумя молодыми мужчинами. «Волга» была без номеров.Лаутон озабоченно оглянулся назад, на проехавшую машину, но ничего не сказал.

Затем они еще минут пять искали дачу Асифа Пашаева. Наконец,найдя этот дом, они подъехали к нему. Кругом было тихо. Лаутон, выйдя измашины, заметил на повороте у кустов свежие тормозные следы и закусил с досадынижнюю губу.

Неужели они опоздали?

В доме стояла тишина. В марте месяце сюда не переселялись«дачники», предпочитая проводить холодные вечера в своих роскошных квартирах вгороде. На правой половине, где жил министр национальной безопасности, былотемно. На левой, где находились апартаменты председателя концерна АсифаПашаева, горела лампочка перед входной дверью.

Они подошли к дверям, позвонили.

Кругом стояла мертвая тишина.

Дьюла осторожно потянул за ручку двери. Она поддалась. Дверьбыла открыта, Лаутон даже не стал входить. Он, самый опытный среди всех, ужепонимал, что произошло. В холле свет не горел, лишь настольная лампа у лестницына небольшом столике тускло освещала все вокруг. Джафаров и Агаев поднялисьнаверх. В спальной лежал Асиф Пашаев. Лежал на своей кровати, словно спал. Ивсе было в порядке, если не видеть красной борозды, проходившей через все егогорло. Кто-то сумел накинуть удавку на эту мощную шею, кто-то успел опередить их.

— Быстро вниз, — понял все Джафаров, — езжайте за той черной«волгой» без номеров.

Агаев и Дьюла выбежали вниз. Взревел мотор джипа, и машина,скрипнув тормозами на повороте, понеслась к воротам.

Лаутон вошел в дом. Джафаров спустился по лестнице.

— Он убит? — нервы у Джеральда Лаутона были поистинежелезными. Он сумел произнести эту фразу по-русски.

— Да, его задушили, — кивнул огорченно Джафаров, устраиваясьпрямо на ступеньках лестницы. — Мы опоздали.

— Нужно найти паспорт грека, — напомнил ему Лаутон, — дляэтого мы здесь, — на этот раз он говорил по-английски.

Джафаров не понял этой фразы. Он понял только слово«паспорт». Они поднялись вновь наверх, посмотрели в карманах пиджака убитого, вего письменном столе. Паспорта нигде не было.

— Не нужно его искать, — махнул рукой Джафаров, — они за ними приезжали. Мы все равно здесь ничего больше не найдем. Понимаете, они забралипаспорт и уехали.

Он говорил по-русски и Лаутон его не понимал.

Скрипнули снова тормоза. Подъехал джип с Агаевым и ДьюлойНилаши. Они прошли в дом.

— Не нашли? — спросил Джафаров.

— Нет, — ответил Агаев. — Может, они уехали в другуюсторону, в Бильгя, мы не смогли их найти.

— Нужно вызвать полицию, — сказал Дьюла.

— Конечно, — равнодушно ответил Джафаров, уже понимавший,что его карьера завершена. Убийства Асифа Пашаева ему не простит никто. Это былконец.

— Как вы думаете, — спросил он у Дьюлы, — пусть мистерЛаутон скажет, кто его убил?

Дьюла исправно перевел. Лаутон ответил:

— Он говорит: или свои — за то, что слишком много знал, иличужие — за то же самое. Но он думает, что чужие. Им надоела, как это по-русски,деятельность мистера Пашаева.

— И откуда только вы все знаете? — Джафаров снова сел налестницу. — Конечно, всем надоела активность Пашаева. Он ведь был вор. И решилпоиграть с мафией в ее собственные игры. А бандиты таких вещей не прощают. Вотони и показали, кто настоящий хозяин в Закавказье.

— Вызывайте людей из горотдела, — равнодушно произнесДжафаров, обращаясь к Агаеву, — нам здесь уже делать нечего.

Лаутон вдруг подошел к нему и снизу положил руку на колено,что-то проникновенно говоря.

— Он говорит, — переводил Агаев, — вы очень честный ипринципиальный человек, мистер Мирза Джафаров. Он гордится, что познакомился свами. До приезда сюда его уверяли, что все работники прокуратуры и милицииздесь куплены, что честных людей вообще нет, а правоохранительные органы давносрослись с мафией. Он очень рад, что эти сведения оказались ложными. Такие, каквы, мистер Джафаров, делают честь своему народу.

Мирза поднялся на ноги, спустился на несколько ступенеквниз. Встал рядом с Лаутоном. Тот торжественно протянул ему руку. Неизвестноотчего, вдруг, испытывая непонятное волнение, Джафаров протянул свою руку. Иони обменялись крепким рукопожатием. Словно здесь, на даче Асифа Пашаева, еговпервые наградили какой-то особенной наградой. При тусклом свете настольнойлампы под ободряющие взгляды Эльмара Агаева и Дьюлы Нилаши он получал своюнаграду. И он впервые за эти несколько дней улыбнулся. Словно действительносознавая, что сделал такое важное и нужное дело.

— Скажите ему, — попросил Дьюлу Джафаров, — что я тожеизменил свое мнение об иностранцах. Я считал их всегда надутыми индюками. Аоказалось, что они хорошие ребята.

Дьюла долго переводил эту фразу, и вместо слов «надутыеиндюки» перевел «глупые гусаки». Но смысл был понятен, и все четверо веселорасхохотались.

На аэропортовской дороге в этот момент ехали два автомобиля.Это был Рафаэль Багиров, только что прилетевший в Баку из Москвы. Он ужеполучил сообщение о смерти Пашаева и поэтому позволил себе выпить прямо вмашине рюмку прекрасного французского коньяка. Водитель, знавший его вкусы,всегда возил с собой две бутылки этого напитка.

По радио передавали возмущенные отклики на убийство депутатаГосударственной Думы Бориса Лазарева. Гневные голоса против мафии, противубийства депутата громче всех слышались в тех коммерческих структурах, которыебыли связаны с Лазаревым. Они понимали, что теперь придется идти на мировую.

Раздался телефонный звонок. Багиров снял трубку. Этот номербыл практически никому не известен.

— Здравствуйте, дорогой Рафаэль Мамедович, — услышал онголос Саркисяна, — не думал, что вы способны так быстро перестроиться, В любомслучае поздравляю вас. Гурам Хотивари даже не знал о смерти Лазарева, я первыйсообщил ему об этом.

— Спасибо, — он умел ценить внимание. Нужно будет оченьсильно укрепить свои связи с банком Артура Саркисяна. — Вы, наверное, не успелиеще переговорить с Рубинчиком. Мира, конечно, теперь никто не захочет. Мы ихпросто раздавим.