не могу перестать думать о нём… Сегодня ночью мне приснился его крик. Я слышал его, стоя у моста в иные чертоги.

Девушка молчала, спрятав подбородок и рот в платке. Она услышала, как Ситрик шмыгнул носом, точно пытаясь сдержать слёзы. Илька задрожала от страха. Сколько ещё тайн ляжет на её плечи?

– А впрочем, неважно, – хрипло произнёс парень. – Он не хотел, чтобы кто-то скорбел по нему.

– Ты говоришь о птице как о человеке.

Ситрик невесело усмехнулся.

– Да, наверное, это глупо. И мне не стоит так делать.

Они снова замолчали, уставившись на снег.

– Ты говорила, что ты колдунья. Это правда?

– Да, – глухо отозвалась Илька.

– Я ищу того, кто изготовит Зелёный покров. Раз уж не колдун, то, верно, колдунья может помочь мне.

– Я готова постараться, – шёпотом пообещала Илька. – Вот только мне самой понадобится помощь с тем, чтобы перебрать все травы, что есть в доме, да сосчитать их. Ни больше ни меньше, их должно быть трижды сорок.

– Сосчитаем, – согласился Ситрик.

– Бабушка уже говорила, каких трав нет, но вдруг что-то ещё потерялось. – Тут Ильку с головой охватило волнение, и она обхватила собственные плечи. – Придётся дождаться весны, чтобы найти недостающие травы. Не под снегом же их искать…

– Правда?

– Это даже не всё! – Девушка хохотнула, чувствуя, что под ногами её не снег, а иглы. – Нужно ещё отыскать лён, собрать крапиву, еловую хвою. Нитки скрутить… Вот ведь задала нам задачку Вамматар…

– Задала, – эхом откликнулся Ситрик.

Они постояли ещё немного, наблюдая за снегом так, будто видели его впервые. Илька кашлянула в ладонь и решила вернуться домой, позвав за собой Ситрика. Однако парень отрицательно мотнул головой. Он хотел остаться один…

Ситрик шёл через лес. Снова по той тропе, что вела к ручью. Углубляться в чащу он не решался – здешние места он знал плохо, а потеряться в лесу в метель не хотелось. Снег лепил в спину, подгоняя и умоляя уйти как можно дальше от дома. Убедившись, что он ушёл достаточно далеко, Ситрик позвал её.

И она пришла. Но не сразу, будто хотела помучить в томлении ожидания. Она появилась тьмой среди деревьев, скользнула меж них, исчезнув, а после появилась прямо перед Ситриком, ступив на тропу.

– Зачем ты позвал меня? – спросила Ингрид. – Говорил ведь себе, обещал, что больше не позовёшь. Прогнал меня.

– Прогнал, да только ты всё равно пришла, – холодно заметил Ситрик.

– Я там, где смерть.

– И я там, где смерть. Я ведь связан с тобой.

– Так зачем же позвал? Вряд ли ты хотел меня видеть, – сощурилась Ингрид.

– Я хотел спросить, знаешь ли ты, что случилось с Холем, – произнёс Ситрик, чувствуя в словах привкус крови и дыма.

– Уже спрашивал меня… Ты ведь и сам знаешь.

– Думаю, да, – неохотно согласился он. – Только мне хочется услышать это из чужих уст.

– Его в самом деле больше нет ни в одном из миров, куда я могу заглянуть. Я бы хотела сказать, что он сгинул и ничего не оставил. Но от него остался ты.

Ситрик медленно кивнул. Он зажмурился, пряча глаза от лезущих под ресницы снежинок и пряча себя самого от этого мира. Внутри него эти слова отдались звучным эхом и треском лесного пожара, загоревшегося от удара молнии. Да, он догадался. Он обо всем догадался. Он знал, что теперь он такой же, как и Холь, что он теперь и есть Холь.

Нет. Не Холь. Огненная птица. Вернее, огненный человек.

– Поэтому я не хотела приходить и приближаться к тебе, – среди громких, горящих и кипящих мыслей и чувств, вспыхнувших в нём, раздался ледяной и спокойный голос Ингрид. – Боялась обжечься…

Ситрик распахнул глаза. Он надеялся, что одолевшая его буря не отразилась на его лице, но, кажется, Ингрид и так всё знала. Она снова стояла чуть в стороне, отойдя, но голос её звучал так, будто она говорила на ухо.

– Он ведь так боялся, что однажды его не станет, – прошептал Ситрик. – Это жестоко. Жестоко. Он просто исчез, а не ушёл в иной мир.

– В самом деле, ты думаешь, что такому, как он, место в чертогах мёртвых? – Ингрид фыркнула. – Он бы там всё растопил и сжёг. Боюсь, случился бы потоп.

– Не смей так говорить, – рыкнул Ситрик, сжав кулаки.

Он того не ожидал, но Ингрид замолкла. На лице её на краткий миг отразился испуг. Неужели он был так страшен сейчас?

Ситрик вздохнул и расслабил пальцы. Плечи его опустились. Он запрокинул голову, подставляя лицо под снег. Ему не было холодно, но было противно – мокро. Снег таял кругом него и стекал по коже за шиворот настоящим дождём. Ситрик не знал, какой из миров принял бы седовласого странника. Он был своим лишь здесь, и тут он успел прожить почти вечную жизнь, и для того не нужны ему были ни золотые яблоки Идунн, ни раболепная молитва.

– Но почему я? – прошептал Ситрик. Он не хотел услышать ответ, но Ингрид заговорила:

– Думаю, ты и сам знаешь. Я слышала, что он рассказывал тебе, как сам стал огненной птицей. Не все его слова ложь, особенно те, что больше всего походили на враньё.

– Знаю, – огрызнулся Ситрик.

– Почему ты злишься на меня? – Ингрид стала темнее. Лицо её ожесточилось от обиды. – Неужели ты хотел гнить в чертогах, где нет ни корней, ни ветвей Иггдрасиля? Нет ничего, кроме безнадёжного страха? Ты не заслужил быть где-либо ещё. Тебя не принял ни твой бог, ни дева ванов, потому ты и оказался там – у моста на льду реки Гьёлль. Ты хотел, чтобы я впустила тебя?..

Ситрик молчал. Снег летел остервенело и быстро, вонзаясь в землю, как белые стрелы. Юноша вздрогнул, вспомнив, как его пронзило наконечником и ужалило в самый позвоночник. Рука его невольно потянулась к ожогу на шее. Он провёл по бугоркам зарубцевавшейся кожи, чувствуя шероховатость не подушечками пальцев, а фалангами и ладонью – так он наловчился ощущать.

– Выходит, Холь погиб, пока я был у моста? – негромко произнёс он.

– Да, – скупо проронила Ингрид.

– Выходит, если бы он не сгинул раньше меня, то я бы остался там?

Ингрид кивнула.

– Я бы не смогла удерживать тебя на реке вечно. Моих сил хватило бы лишь на девять дней.

Ситрик посмотрел на свою ладонь, вспоминая сон, в котором однажды обжёг руками Ингрид. Наверное, она была права в своём страхе перед ним. Он сжал ладонь так, что ногти впились в кожу, и медленно поднял взгляд на проклятую.

– Верно, мне стоит поблагодарить тебя за