Владимир пристально посмотрел на торопливо идущую по мосту Худову. Острые плечи женщины подрагивали в лунном свете. Худова ежилась и, похоже, продолжала немного всхлипывать.

– Я-то не против, оказать внимание нашей даме… Вот только, как на это посмотрит Виктор? А вдруг обучающихся нельзя трогать? – засомневался Владимир.

– А что? Нам разве кто-то запрещал? Она же – проститутка. Не все ли ей равно? Одним больше, другим меньше.

Худова будто почувствовала, что эти два «кавалера» говорят именно о ней, смотрят в спину и что-то замышляют. Екатерина Дмитриевна ускорила шаги и пару раз поскользнулась на узких дощечках, мокрого от брызг, моста. Она ойкнула, резко обернулась и, увидев решительные взгляды двух наглых сластолюбцев, пошла еще быстрее.

Как ни странно, в компании залихватского купчишки Владимир и не заметил, как преодолел этот страшный мост. О своем страхе перед высотой он вспомнил лишь тогда, когда до конца моста оставалось не более трех шагов. Оба ловеласа с вызовом поглядывали на узкую спину темноволосой тамбовской мещанки и торопились, чтобы ее догнать. Владимир даже не давал себе отчета, зачем ему это нужно. Охваченный бравадой и чуть возрастающей, тлеющей пока похотью, увлеченный желанием Булкина (который забыл на время о том, что предпочитает лишь «пышные формы»), с горящими глазами он ускорял шаги.

Худова еще раз обернулась, тонкие пальцы подхватили тяжелый подол шелкового платья – обнажился край белоснежной юбки и узкие, черные ботиночки на каблуках. Несколько тяжелых прядей выпали из-под черепахового гребня. Екатерина Дмитриевна бросилась бежать.

Но молодые жеребцы оказались намного быстрее – первым подскочил быстроногий Макар. Огромная ручища дотянулась до шелковой юбки – послышался треск.

– Стой! Стоять, дамочка! Ох ты Катя, Катенька, не быстро ли мы бежатеньки? – развязано процедил Булкин. Он вел себя, словно уличный бандит.

К ним подбежал и запыхавшийся Владимир.

– И, правда, Екатерина Дмитриевна, куда вы так спешите? Быть может, вы согласитесь составить компанию двум кавалерам? – тоже развязано, с ухмылкой, как бывалый соблазнитель, проговорил Владимир.

– Господа! Оставьте меня в покое! – взволнованно парировала женщина. – Ну ладно, этот рязанский дуболом, но вы-то, Владимир Иванович, вы же – дворянин…

– Ой, ой, ой, какие мы нежные! Раз я из Рязани и купец, то, что мне уже и к «сладкому» притронуться нельзя? А? Говори, краля тамбовская! – он перехватил тонкие запястья женщины и искал глазами под какое дерево бы ее утащить. – Да знаешь ли ты, сколько баб по мне при жизни сохло? Догадываешься, почему? Я тебе сейчас покажу одну замечательную «штуковину», и у тебя все возражения разом отпадут.

Троица находилась как раз в Черном лесу, откуда Владимир еще недавно бежал с чувством животного страха.

– Макар, только не здесь. Здесь всюду черная смола и эти деревья…

– Я понял, Володя. Сейчас мы все вместе дойдем до Секвойевой рощи, а там и кустиков много и деревья роскошные и сухо и славно…

Макар крепко держал руку Екатерины Дмитриевны. Владимир шел рядом, мысленно раздевая черноволосую красотку.

– Господа, воля ваша, я подчинюсь грубой силе…

– Конечно, подчинишься. Кто бы сомневался? – хмыкнул разгоряченный Макар. – Сейчас только секвойи покажутся, как тут же и подчинишься, да не один раз. Тебе не привыкать!

– Не мое дело, но я слышала от одной дамы из соседнего дома, что во время учебы с ней случился подобный инцидент. Над ней надругались двое учеников, – спокойно произнесла Екатерина Дмитриевна.

– И что? – недоверчиво процедил Макар. Но хватки не ослабил.

– Да ничего… Просто этих двоих Магистр направил на пару дней в нижний предел Чистилища. Вот и все. Говорят, что после этого они и смотреть на женщин не смогли.

– Врешь! Ты все это только что придумала! – крикнул Макар.

– Воля ваша. Проверяйте, с меня не убудет. Вы же знаете: мне не привыкать. Жалко, если после подобного инцидента ваша Булкин «штуковина» (смею заметить, я видела в жизни немало замечательных «штуковин»), увы, вам уже не понадобится…

– С чегой-то вдруг?

– С того. Температурка-то в котлах немалая! Не боитесь, что отвалится и пеплом разлетится? – ехидно прошептала она и выдернула руку.

– Макар, да отпусти ты ее! Пускай бежит. Ей же хуже… – проговорил Владимир.

Макар раздосадовано смотрел вслед, удаляющейся твердым шагом Екатерине Дмитриевне.

– Вот, стерва! – процедил ей вслед Булкин. – Ну, погоди, закончится учеба, я тебя сразу же натяну…

Худова обернулась и помахала на прощание рукой.

– Au revoir, господа! Приятно было познакомиться. Владимир Иванович, после учебы, возможно, я буду к вашим услугам!

– Чеши, чеши, дурища тамбовская. Ябеда! Еще пожалеешь… Захочешь таких мужиков, а не будет! После учебы у нас и получше тебя найдутся, – прокричал ей в след Булкин.

Незаметно закончился Черный лес. Приятели вошли в Секвойевую рощу. Мещанка Худова шла быстрым шагом по лесной дорожке, стараясь не смотреть по сторонам. А учитель словесности Травин ускакал уже так далеко, что где-то впереди маленькой точкой мелькнул его русый затылок.

– А что мы, твое благородие, бежим, как сумасшедшие? Смотри, какая луна в небе. Здесь полно этих самых… вспомнил – дриад! Может, с ними загуляем?

– Да что-то страшновато. Я уже пытался построить любовь с представительницей местной фауны… А, впрочем, неважно!

– Ну, и как она?

– Кто?

– Ну, баба эта, Фауна?

– Не вышло ничего… Боюсь и с дриадами не выйдет.

– Да ну, чего бояться? Самое страшное, Владимир Иванович, с нами уже произошло: двум смертям не бывать, а одной мы уже не минули! Пойдем, этих зеленолицых поищем. Они падки до русских мужиков – не успеешь оглянуться, как сами в штаны залезут.

Зеленолицых искать не пришлось: едва только приятели притормозили и заговорили о них, как они тут же налетели, словно голодные галки. Их газообразные плавные тела вибрировали и колыхались перед носами удивленных приятелей.

– Ах, какие славные мужчины! – зазвенели серебряные голоса. – Пойдем, пойдем с нами.

Булкин и Махнев и рта раскрыть не успели, как их потащили в разные стороны. Булкина направо, а Махнева налево. Дриады, приближаясь к деревьям, обретали все более плотные тела и соблазнительные формы. Их стройные, мускулистые ноги переходили в упругие, оттопыренные ягодицы, выше шли тонкие талии, плоские животы и торчащие маленькие груди. В свете луны зеленая кожа древесных нимф отливала перламутровым свечением и казалась такой гладкой и шелковистой, что хотелось тут же ее потрогать. Что Владимир и делал с превеликим удовольствием. Красивые лица прелестниц источали ласковые, многообещающие улыбки. Зеленые и коричневые волосы густыми локонами овевали изысканные изумрудные лики. Булкина уже не было видно – его утащили другие дриады в противоположную от дороги сторону. До слуха Владимира долетел лишь его довольный басок и похотливые смешки.