— Регина, — однажды спросила меня Кьело, заглянув осмотреть малыша и наблюдая за тем, как мы с Орино наслаждаемся возней с сынишкой, — тебе было очень больно?

Я уже знала, что и в этом будущем верлианки с трудом соглашаются становиться матерями в высшей ипостаси. Муки трансформации (а способа блокировать болевые ощущения в ее процессе пока не нашли) вызывают у женщин этой расы отторжение самой идеи живорождения. В смешанных парах дети есть всегда, в парах высших верлианцев — они очень редки.

— Ваши обезболивающие растворы очень эффективны, — признала я впечатливший меня факт, — поэтому мой ответ: нет, не так уж и больно. Да и оно того стоит!

Я кивнула на малыша, который активно двигал руками и ногами, стремясь уплыть от отца. Если дети народа суши начинают ходить в год, то дети водного или верлианского народов с первого месяца плавают. За ними очень сложно уследить! Но у верлианцев с этим проще — за ребенком неусыпно присматривает отец. Так и сейчас Орино и Ньер плавали вокруг Тири, одновременно развлекая его, но не позволяя покинуть безопасные воды рядом с нашим домом.

— Вот и я начинаю думать так же, — немного клыкастая улыбка красноволосой верлианки была адресована ее спутнику.

Ньер, возможно поняв, о чем мы беседуем, с надеждой взглянул на свою месту. Зная отношение верлианцев к своим парам, я понимала, что он никогда не посмеет давить на нее в этом вопросе. Но я не сомневалась и в том, что он будет безмерно счастлив стать отцом в высшей ипостаси.

— Раз уж я пробудила ньехи Ньера, мы тоже можем стать родителями. Это возможно.

— Конечно, возможно, — с чистой совестью согласилась я. — Уверена, вам понравится.

Только с появлением ребенка понимаешь, что быть вдвоем для полного счастья — мало. Прислушавшись к разговору мужчин, поняла, что они погрузились в обсуждение работ, связанных с созданием искусственного солнца. Поэтому поманила Кьело наверх — в ту часть дома, что находится на суше. Верлианка помогала мне освоить местную разновидность личного транспорта — маленький двухместный скуэр. Его удобно использовать для небольших перемещений в толще воды, например, чтобы быстро добраться до ближайшего подводного города.

У меня уже даже получалось соревноваться на нем в маневренности с Орино! Вот и сейчас я решила использовать время для тренировки.

— Как ты чувствуешь себя на Верлинее? — спросила Кьело, едва мы остались одни. — Мне кажется, ты легко приняла наш мир, как и он тебя.

Да… Странное дело, но до этого момента я о сложностях адаптации даже не задумывалась! Для меня в каком-то смысле все в этом времени было новым, даже собственная жизнь. Поэтому и к Верлинее привыкала заодно! Проблем, характерных для других жительниц водного народа Земли, связавших жизнь с верлианцами, у меня не возникало — никаких переживаний и тоски по родине. Все это осталось где-то в прошлом.

«Стану самым успешным объектом программы адаптации водного народа», — мысленно посмеивалась я, направляясь домой.

Взгляд уже привычно скользил по буйной растительности, заполонившей узкий перешеек суши, на котором стоял наш дом. Бескрайняя гладь океана отражала слегка розоватое небо. Только с виду вода была тиха и спокойна, но я знала — там, в глубине, кипит жизнь.

Кьело и Ньер только что отправились к себе, Орино ушел кормить Тири, а я замерла на берегу, полной грудью вдыхая влажный воздух водной планеты. На Верлинее он был не таким раздражающе сухим и колючим, как на Земле, — я обходилась без увлажняющих фильтров. Еще один аргумент в пользу этого мира!

«Словно я родилась, чтобы очутиться здесь — в этом времени и в этом месте», — поймав себя на чувстве небывалой легкости и покоя, подумала я.

С этим ощущением и направилась к дому, выйдя из воды. Стоило взгляду устремиться вперед, как сердце замерло, пропуская удар, ноги дрогнули — я споткнулась, неловко взмахнув руками в попытке избежать падения.

Я не верила своим глазам и одновременно отчетливо понимала: это неизбежно. Как будто какая-то частичка меня всегда знала это, ждала.

Снова?

Первое, что почувствовала, был испуг.

У дома стояли двое голубокожих верлианцев. Один — Орино, это я осознала мгновенно, а второй…

Как бы ни был невероятен этот факт, но в нем с каждой секундой я все увереннее узнавала черты мужчины, который перевернул мою жизнь. А возможно, и жизнь целого мира. Двух миров!

— Тиравиас! — Мои губы дрогнули, произнося это имя.

Сорвавшись с места, я бегом устремилась к ним, попутно впитывая каждую крошечную детальку представшей картины, малейшую эмоцию на лицах, каждый жест, что могли подсказать мне ответ. Как? Для чего он здесь?

Орино тоже выглядел потрясенным. Пусть тело его не выдавало напряжения, но взгляд с пронзительным вниманием впился в лицо собеседника. Однако в нем не ощущалось того страха, что был во мне. Более того, поразив меня до глубины души, он не побоялся доверить неожиданному гостю самое ценное. На руках верлианский гений прошлого держал своего тезку!

— Тири? — стремительно приблизившись к мужчинам, я первым делом поманила на руки сына, чем вызвала взрыв смеха со стороны гостя.

— Твоя необычная земная женщина, она не верит в меня! — не без доли иронии заметил он Орино.

— Регина, — мой верлианец мягко обнял меня за плечи, взглядом убеждая успокоиться, — Тиравиас не навредит своему потомку.

Прошедший год не прошел для нас даром. И сейчас, как ни тревожно мне было, я доверилась Орино. Знала, о Тири он беспокоится ничуть не менее моего. Глаза Орино ясно дали мне знать, что нанести нам любой вред он не позволит. А сынишка и вовсе не думал перебираться к маме, весело играя непривычно длинными прядками волос гостя. Поэтому я отступила, с еле скрываемым любопытством и страхом желая узнать причины происходящего.

Неужели я поспешила, решив, что испытания для нас закончены?

Я не знала, чего ждать от самого невероятного визитера на свете. Сейчас верлианцы почитали его едва ли не как чудотворца. Неудивительно, что Орино узнал его — это лицо обитателям Верлинеи знакомо с самого детства. Но как муж отнесся так спокойно к самому факту его появления?! Это не укладывалось в моей голове!

— Как вы оказались тут? — Вопрос вырвался из меня импульсивно.

Встретить того, кто жил тысячи лет назад, это, мягко говоря, странно!

Тиравиас усмехнулся, отводя взгляд от нашего ребенка. В его глазах, когда он посмотрел на меня, был уже знакомый мне исследовательский интерес.

— После твоего появления возможности водной матрицы не давали мне покоя. Признаюсь, я немного тщеславен и не мог смириться с тем, что кто-то другой способен в ней разобраться, а я нет. Тем более я всегда предполагал подобную форму систематизации материи во Вселенной. И вот, как вы, несомненно, уже догадались, я решил открыть ее первым. И изучить. Итог — практически неограниченные возможности, что представились мне. Даже сейчас вы далеки от того, на что способен я!