им и… Легко пойдешь на жертвы ради них. Даже несмотря на огромный страх и риск, ты все равно думаешь о близких тебе людях. Такого замечательного друга, как ты, еще надо поискать. Я была бы полной дурой, если бы потеряла тебя.

— Ты не потеряешь, не бойся, — дружелюбно отвечает Наталия. — Я ведь и сама боюсь потерять подругу, которую знаю большую часть жизни. С одиннадцати лет.

— Четырнадцать лет. Четырнадцать лет я знаю одного из самых лучших людей. Человека, который был рядом, когда все были против меня. Девушка, которая осмелилась пойти против большинства и быть готовой самой стать жертвой издевательств.

— Я всегда хотела дружить с искренними людьми, для которых дружба важна. А не с теми, кто притворяется друзьями. Кто просто окружает себя людьми и хвастается всем, сколько у них друзей. То же самое, что количество друзей в Facebook или подписчиков — в Instagram, но только в реальной жизни.

— Знаешь… — Ракель на пару секунд замолкает с легкой улыбкой на лице. — Я много раз говорила, что у меня много друзей. Но я всегда считала своей самой лучшей подругой именно тебя. Тебя и Анну. Вы обе — мои самые близкие люди, которых я люблю всем сердцем.

— Ты всегда это говорила, — скромно улыбается Наталия и берет Ракель за руки. — Спасибо тебе большое за все, что ты для меня сделала. Мне невероятно повезло иметь такую замечательную подружку, которая также предана тем, кого любит, приходит им на помощь и всегда готова сделать что угодно ради них. И ты доказала это, приведя полицию в дом Майкла, который держал нас с Эдвардом и Терренсом в заложниках.

— Я не могла бросить вас в беде. И не могла не воспользоваться возможностью спасти вас, когда она у меня появилась. Если бы я потеряла вас всех, то это было бы для меня сильным ударом. Ведь я очень сильно люблю вас.

— Ах, милая, я тоже люблю вас всех! Вы для меня как семья!

— Искренняя любовь — это та, что существует вопреки всему. Та, что не теряет своей силы в тяжелой ситуации и становится сильнее, когда все хорошо.

— Это верно, — с легким улыбкой кивает Наталия. — Может, у меня не так уж много друзей. Но зато в них я уверена на все сто процентов.

— Как говорится, лучшие друзья навсегда!

Наталия с широкой улыбкой приподнимает руки ладонями к Ракель. Девушки с радостным возгласом дают друг другу пять и со скромными смешками заключают друг друга в дружеские объятия. Тем временем Терренс и Эдвард весело что-то обсуждают, ведя себя так, будто между ними никогда не было никакого конфликта. Парни так увлекаются беседой, что напрочь забыли о своих вторых половинках. Тем не менее после небольшой шутливой борьбы Эдвард и Терренс одновременно переводят взгляды на Наталию и Ракель, которые только сейчас отстраняются друг от друга и говорят что-то с широкими улыбками на лице и неким блеском в глазах.

— Какие они радостные, — отмечает Терренс.

— Да уж, ведут себя так, будто нас здесь нет, — задумчиво отвечает Эдвард.

— Так может, немного помешаем их милой беседе? — Терренс бросает Эдварду короткую хитрую улыбку. — Какая же беседа может проходить без нашего участия? Без моего участия!

— Ох, братец, ты опять за свое… — с тихим смешком качает головой Эдвард.

— Давай, пошли, а то еще надумают свалить куда-нибудь.

Терренс и Эдвард уверенно подходят к Ракель и Наталии и прерывают их милую беседу, подходя к ним и со спины приобняв их за плечи или талию.

— О чем разговор, красавицы? — интересуется Терренс.

— Не переживай, не о тебе, — шутливо отвечает Ракель.

— Что, ребятки, мы так понимаем, вы пришли к мировому соглашению? — с хитрой улыбкой интересуется Наталия.

— Типа того, — уверенно отвечает Эдвард. — И очень надеюсь, срок этого соглашения будет бессрочным.

— Ну это уже зависит от того, насколько хорошо вы будете себя вести, — задумчиво говорит Ракель.

— Я буду очень хорошим мальчиком, — уверенно обещает Терренс и со спины крепко обнимает Ракель за плечи обеими руками. — Вот увидишь.

— И я обещаю быть примерным, — не менее уверенно говорит Эдвард, мягко гладя Наталию по голове.

— М-м-м, кажется, у наших красавчиков хорошее настроение, — загадочно улыбается Наталия. — Кастрировать друг друга не планируют.

— И слава богу, а то я больше не хочу видеть, как эти двое… — уверенно говорит Ракель и указывает пальцем на Терренса. — Особенно этот павлин с огромным хвостом… Разносят всю гостиную и дерутся как буйволы.

— Торжественно клянемся, дорогая моя, что такого больше не повторится, — приподнимает руку Эдвард.

— Ох, ну теперь нам будем намного проще судебный процесс. Не будем чувствовать себя неловко из-за присутствия друг друга.

— Определенно — да, — соглашается Наталия и мягко гладит Эдварда по руке, которой он обнимает ее за плечи. — Будем не столь напряженные…

— Меня расстраивает, что они никак не могут обойтись без нашего участия, — с грустью во взгляде отвечает Терренс. — Было бы лучше нанять адвокатов, которые представляли бы наши интересы.

— Нет, я хочу лично рассказать обо всем делишках, которые натворил этот старый болван, — уверенно признается Эдвард. — Я сделаю это с большим удовольствием. И не буду скрывать радости, когда увижу, как его приведут и уведут под руки в наручниках.

— Я тоже. Но все же хочется поскорее забыть об этом кошмаре раз и навсегда.

— Мы все этого хотим, приятель, — отмечает Наталия.

— Но наше слово может очень сильно повлиять на решение суда, — добавляет Эдвард. — Так что мы должны воспользоваться этим. Мне кажется, что если бы на заседания ходили лишь наши адвокаты, то мы бы нервничали еще больше.

— Согласна, — спокойно отвечает Ракель. — Но я уверена, что мы сможем выиграть это дело. Мистер Джонсон не сомневается в удачном исходе событий и даже думать не хочет о том, что Майкла могут оправдать.

— Ну раз уж ты говоришь так уверенно, то тут грех сомневаться, — уверенно отвечает Наталия.

Все скромно улыбаются и несколько секунд ничего не говорят. А затем Терренс, окинув Ракель, Эдварда и Наталию взглядом, нарушает воцарившуюся паузу:

— Знайте, ребята, я до сих пор не верю, что мы опять собрались все вместе. Мне казалось, что после того, что произошло, такого уже больше никогда не повторится.

— Я уже потерял всякую надежду на это, — признается Эдвард. — Думал, все — прощайте, старые добрые времена.

— Да уж, а всего-то нужно было прийти сюда и попросить прощения, — бодро говорит Наталия.

— Как оказалось, нет ничего невозможного, если ты чего-то очень сильно захочешь.

— После того, что здесь произошло, не было уже никакой надежды, что