сразу поняла, что может произойти, и послала в Центр физических проблем свою личную группу спецназначения, чтобы не допустить утечки информации. В данном случае носителем информации был разидей Алонсо.

Чем закончилась беседа мужа и жены, Горана Милича и Ванессы Дарьяловой, было неизвестно, да и времени у беглецов на выяснение этого вопроса не оставалось.

Ясен начал движение вовремя. Геянки, несмотря на всю свою подготовку, не владели искусством ментальной защиты, поэтому он отлично видел их агрессивные намерения (новое для него умение, проявившееся в самый нужный момент) и реагировал на них без промедления, опережая противника ещё до реализации этих намерений на физическом плане.

Первая фаза скоротечной схватки завершилась тем, что он нейтрализовал командиршу группы по имени Чичаура ударом в шею, а у её соседки отобрал прозрачную дубинку, ещё не зная, что это такое. Слово «паукль», произнесённое Истомой, ничего не сказало ему о предназначении данного вида оружия.

Третья и четвёртая участницы событий вступили в схватку чуть позднее, не сразу разобравшись, что происходит. Они явно были натасканы действовать вместе, так как начали бой системно, дополняя друг дружку: одна зашла справа, другая слева, затем подключилась третья, и Ясену пришлось рубиться всерьёз, хотя всё-таки это были не Г-девы, презирающие боль и смерть. Эти бойцы геянского спецназа приходили в себя медленнее и, получив опыт болевого приёма, шли вперёд с опаской.

Тем не менее их было трое, потом стало четверо (пришла в себя Чичаура), потом шестеро (вмешалась охрана центра), и Ясен стал пропускать удары. Отрезвление (мерзавки, с ними надо грубее!) пришло на двадцать второй секунде схватки.

Истома разрядила арбалет в одну из девиц, поразив её в плечо, во вторую – стрела попала в ногу.

Ясен отбил три удара с трёх разных сторон, а затем рослая командирша разрядила в него паукль.

Прозрачная дубинка оказалась метателем сетки, несущей приличный электрический заряд. При этом она была настолько прочной, что Ясен, слегка оглушённый электроударом – сетка накрыла его по плечи, оставив свободной одну руку и ноги, – не смог разорвать её с первого раза.

Помогли Истома и терафим.

Геянка с криком «банзай!» бросилась на охранниц здания, исчерпав запас стрел.

Терафим посоветовал:

«Это какой-то полимер, имеющий предел прочности. Попробуй растянуть сетку, но не рывком, а плавно и медленно.

«Легко сказать!» – огрызнулся Ясен, попробовав дважды разорвать наброшенный саван рывками рук и плеч. При этом ему надо было ещё и отбиваться от наседавших со всех сторон разъярённых сопротивлением женщин, и уклоняться, вертеться юлой при значительной потере подвижности, и времени на «плавное» натяжение сетки не было. Тем не менее ему ничего не оставалось делать, как последовать совету Нестора, и он усилием воли разделил сознание на два потока. Первый контролировал течение боя, второй принялся выполнять задачу освобождения.

Как ни странно, освободиться удалось!

Несколько секунд Ясен прыгал по холлу как диковинное однорукое существо, уворачиваясь от выстрелов из арбалетов и залпов пауклей (помогало владение темпом), а затем правая рука, оттянувшая край сетки слева, преодолела порог прочности материала, и сетка лопнула по всей длине снизу доверху.

Правда, освободился Ясен от неё не скоро. Применил паукль, отнятый у одной из «боевых машин Геи» (они мало в чём уступали Г-девам), запаковал в сетку платиноволосую Чичауру, затем нейтрализовал двух девиц, прыгавших вокруг него, и последним усилием помог Истоме справиться с ее противницами.

Бой закончился.

– Бежим! – выдохнула Истома, тяжело дыша.

Они метнулись к вертящейся двери главного входа.

К счастью, подмога, посланная Ванессой к центру физических проблем, опоздала. Беглецы уже садились в катер, предварительно отогнав двух женщин в сине-чёрных костюмах, когда на территории центра появилась ещё одна группа бойцов спецназа. Но они успели лишь дать залп по катеру, не причинивший ему никакого вреда. В следующее мгновение он растаял как призрак.

Ясен нырнул в кабину, содрал с себя остатки сетки, сел в кресло пилота, и катер стартовал, уносясь в небо.

– Ты никого не убил? – пропыхтела Истома.

– Зачем? – не понял он.

– Я просто уточнила.

Он не нашёлся, что ответить.

– Жаль, что всё так произошло.

– Жаль, – согласился он.

– Куда теперь?

Ясен помедлил, понимая, что девушка внезапно потеряла опору, на которую привыкла рассчитывать, утратила свободу действий, обретя другую свободу, к которой оказалась не готова. Точно такое же положение чуть раньше пережил и он сам, когда отец оставил его одного решать сложные жизненные проблемы, которые прежде решал только он. Теперь Истома вынуждена была опираться на саму себя, а вжиться в этот режим было непросто, несмотря на весь имеющийся у неё апломб и амбиции. Ей надо было помочь.

– Благодарю за помощь, – сказал он как можно более уверенно. – Если бы не ты, нас скрутили бы. Я не сразу понял, что такое паукль.

– У нас пауклями вооружена вся полиция.

– Общине полиция ни к чему.

– Я уже поняла. Так что будем делать, господин землянин?

– Свяжись с отцом.

– Уже связалась. С ним всё в порядке, хотя мамми очень сильно рассердилась.

– Представляю, особенно если учесть, что она исполнитель воли вашей «Зауми».

– Не говори так! Мамми всегда делала то, что считала нужным. Она всё знает и понимает.

– Не спорю. – Ясен хотел добавить: хотя это обстоятельство не отменяет истинного смысла того, что происходит. Мать Истомы не понимала главного: что она