– Будь я католиком, решил бы, будто передо мной сам дьявол, – буркнул посол, закуривая.

– Не имею чести, – усмехнулся Янес.

– Так вы собираетесь объясниться или нет?

– Да, господин посол. Как я уже не раз говорил, я – индийский раджа, однако в мои края не прислали даже жалкого консула. И когда я случайно узнал, что к этому ослу-султану Англия направила аж целого посла, не выдержал и похитил вас.

– И что же дальше?

– Отвезу вас к себе в Индию, где предложу вам должность при дворе и жалованье двенадцать тысяч рупий в год. Такой ответ вас устроит, сэр Уильям?

– Я не верю ни единому вашему слову.

– Тогда не будем больше об этом.

– Мне известно одно: я сижу взаперти, хотя должен находиться на свободе.

– Вы только что объявили о своем безграничном терпении. Подождите же хоть немного.

– Чего? Страшной смерти?

Янес поднялся. Сквозь забранный решеткой иллюминатор в каюту проникли первые лучи солнца.

– Отдохните пока, сэр Уильям. Мы с вами еще увидимся.

Прощаясь, он коснулся края сомбреро, но англичанин не удостоил его ответом. Янес вышел, а малайцы вновь заняли свой пост и неподвижно застыли у двери.

Глава 3

Туземный праздник

Сорок восемь часов спустя яхта под британским флагом, в кильватере которой следовала лодка Падара, вошла в просторную бухту Варауни, или Брунея.

Варауни – настоящая Венеция Зондских островов, прелестный городок, возведенный на сваях, с огромным количеством живописных бамбуковых мостиков. Всего здесь проживает, в зависимости от времени, от десяти до пятнадцати тысяч человек, есть множество традиционных малайских хижин и немногочисленные дома в индо-арабском стиле, принадлежащие министрам и придворным. Самый примечательный из них – дворец султана с замысловатыми лоджиями белого мрамора, террасами и садами, где прогуливаются его двести жен.

Артиллеристы форта Батар, увидев на главной мачте яхты английский флаг, дважды выстрелили из древних пушек – те не взорвались лишь по счастливой случайности. Так столица султаната отсалютовала прибывшему судну.

Через мгновение яхта ответила двумя выстрелами и, пройдя между рядами проа и джонок, бросила якорь у одной из швартовых бочек, предназначенных для стоянки пароходов. Оставалось дождаться визита портового чиновника. Проа Падара тем временем сразу поплыло к пристани.

Не прошло и четверти часа, как к яхте пришвартовалась лодка с позолоченными бортами и резными веслами, в которой сидел некий важный сановник: это становилось ясно по изысканности его саронга и исполинскому тюрбану.

Быстро спустили трап. Сановник поднялся на борт. Ему навстречу вышел Янес в алом мундире с золотыми галунами, белых панталонах, высоких кавалерийских сапогах и пробковом шлеме с голубой лентой. Держа в руке верительные грамоты, он спросил у борнейца:

– Кто вы?

– Я секретарь по особым поручениям его величества султана.

– Почему прибыли вы, а не таможенник?

– Чтобы как можно скорее поприветствовать от имени моего правителя посла, которого направила нам могущественная Британия.

– Откуда вы узнали, что я приплыву сегодня?

– Мы ждем вас уже несколько дней, милорд. Увидев яхту под английским флагом, я сразу понял, что это ваш корабль.

– Когда я смогу вручить султану свои верительные грамоты и дары?

– Он встретится с вами сегодня на алун-алуне[75], где вы насладитесь великолепным зрелищем: боем диких быков с тиграми.

– Не желаете ли позавтракать со мной?

– Нет, милорд. Султан с нетерпением ждет моего возвращения. Если я задержусь, мне не поздоровится.

– Кто придет за мной, чтобы проводить к вашему господину?

– Я, милорд.

– Прекрасно, можете идти.

Секретарь низко поклонился и забрался назад в свою лодку. Янес повернулся к гиганту-даяку, стоявшему рядом, и спросил:

– Мати, хорошо ли ты знаешь город?

– Как свои пять пальцев, хозяин.

– Даю тебе полную свободу действий: подыщи мне к вечеру какой-нибудь приличный дом, где я смогу давать балы и устраивать приемы.

– Будет исполнено, хозяин.

– Тогда пора завтракать.

В эту минуту к яхте приблизились две лодки, груженные разнообразнейшими фруктами: бананами, кокосовыми орехами, дурианами, мангостинами и так далее и тому подобное. Судя по всему, это был презент от султана: он старался подольститься к грозному британскому льву.

Лодочники, передав фрукты, уже гребли восвояси, когда раздался крик:

– Help! Help![76]

Гребцы подняли весла и принялись всматриваться в кормовые амбразуры яхты. Янес тоже услышал эти вопли и повелительно махнул им рукой, приказав плыть дальше.

– Черт возьми, – буркнул он, – этот сэр Уильям решительно настроен испортить мне всю обедню. Надо бы приказать, чтобы никого больше не подпускали к яхте.

Под навесом на палубе уже накрыли стол. Индийский кок приготовил отменный английский завтрак. Янес, никогда не жаловавшийся на аппетит, воздал должное яствам, выпил чашечку крепкого кофе, уселся в кресло-качалку на баке и стал ждать секретаря.

С яхты открывался красивейший вид на бухту Варауни и припортовые кварталы города. По воде сновали лодки с малайцами, даяками, борнейцами и китайцами, они перевозили грузы с кораблей, выстроившихся на рейде. Время от времени порт покидала очередная китайская джонка, тупоносая, с парусами из циновок, в сопровождении косяка проа, чьи разноцветные полотна ярко выделялись на фоне лазурного неба. С кораблей доносились разудалые матросские песни, порой даже слишком разудалые: моряки радовались предстоящему плаванию.

Впрочем, бухта была уже не та, что прежде.

Когда-то в ней скрывались пираты: они нападали на всякое судно, проплывающее мимо острова или пытающееся пристать к берегу в надежде поторговать. В памяти стариков еще живы истории о жутких бойнях, учиненных этими безжалостными разбойниками. У них не было такого вождя, как Сандокан, который смог бы их приструнить.

В 1769 году английский капитан Сэдлер хотел укрыться в бухте от страшного шторма, бушевавшего на море. В тот же вечер весь экипаж, включая его самого, пал под ударами парангов и крисов.

В 1788 году та же участь постигла еще один английский корабль: едва он бросил якорь, как на него накинулись сотни проа. Моряки отчаянно защищались, но жестокие пираты не пощадили никого.

В 1800 году в ловушку угодил капитан Павьен. После ужасной резни его корабль сожгли, чтобы выбрать из пепла медные детали и гвозди, использовавшиеся в качестве шрапнели.

Так продолжалось до 1814 года. Корабли с невиданной жестокостью брали на абордаж, а потом сжигали. Наиболее вопиющим случаем стал следующий.

Еще в 1734 году Британия основала колонию на острове Балембанган. Пираты напали на поселение и стерли его с лица земли. В бойне участвовали и жители султаната Сулу. Лишь немногим колонистам удалось спастись, перебравшись на остров Пуло-Кондор, принадлежавший тогда французам и китайцам, коих тоже следовало опасаться.

В 1809 году морские разбойники, обнаружив, что колония