чик-чик. Или что ты там сначала делаешь? Душишь? Бьёшь? Какая последовательность?

— Ничего я с тобой делать не буду, отстань… — вяло произнёс Илья, закрывая глаза. — Дай просто полежать. Я в ах…е. Не ожидал.

— Не отстану. Потом чик-чик? Исподтишка? Чтобы было ощущение сопротивляющегося тёплого тела? Или как? А, ты дождешься, когда снимут гипс, и потом меня задушишь?

— Рус, отвянь, я правда сейчас в прострации, — сонно протянул Илья. — И ни фига я с тобой делать не буду. НИКОГДА. ИСКЛЮЧЕНО.

— Да блин, — огорчилась я. — Серьёзно? Спать днём? Давай хотя бы фотки вместе посмотрим… а?

Илья открыл с глаза и с досадой на меня поглядел.

— Рус, реально за…бала с этими снимками. Возьми телефон и сама посмотри.

— Кисунь, я не Шерлок Холмс, пароля не знаю и логику твою не секу, — язвительно произнесла я.

— Знаешь, — снова закрыл глаза Илья. — Можешь потом доступ тоже к телефону себе прописать, если хочешь, чтобы не мудохаться с буквами каждый раз.

Я с хитрецой посмотрела на мужчину.

— Пароль на разблокировку телефона — «бабочка»?

— «Руслана».

— А на папки?

Илья пробурчал что-то не разборчивое.

— Бл…дь, Илюха, не вырубайся раньше времени, пароль на папки скажи! — возмутилась я.

— «Подарок любимой». Через пробел.

— Романтик ты херов, — с особым чувством произнесла я. — Ладно, спи.

* * * * *

Проснувшийся Илья хмуро поинтересовался:

— Руська, солнце моё, а куда подевались мои трусы?

Я глупо захихикала и закрылась руками.

— Куся, — вздохнул Илья. — И снова здравствуй, милая. Так где трусишки?

— Другие возьми, — посоветовала я. — Эти не отдам. Ни за что. Мне они нужны. Даже не вздумай искать, всё равно не найдешь.

— Зачем они понадобились?

— Подумай, — смущённо предложила я.

— Ты фетишистка, что ли? — заулыбался Илья.

— Да, — призналась я. — Сначала я об этом не знала. Но вот как всё выяснилось. Однажды мне почему-то понадобилась футболка Игоря, такая, знаешь, пахучая, ношеная. Это было неожиданно, так скажем, и…

— Замолчи! — прошипел Илья.

— Милый, ну я же думала, что он мой Хозяин, — обидчиво поджала я губки. — Потом выкинула, конечно, не сердись. Но твоя штука круче. Что там футболка… труселя — вещь.

— Понятно, — потянулся Илья и принялся натягивать джинсы. — Как же всё-таки жаль, что я не могу с вами двумя договориться. И жаль, что вы оба ничего не знаете про друг друга. Так бы хотелось, чтобы вы как-то по графику приходили, а мне не пришлось одно и тоже по сто раз повторять…

— Ты про ту, грубую? — уточнила я. — Она что-то не то сделала? Обидела тебя?

— Да нет, всё нормально, лапочка. Просто меня немного беспокоит, что когда мне хочется побыть именно с тобой наедине, почему-то приходит Руслана и меня останавливает. И это система. Она просто не подпускает меня к тебе в том самом смысле, понимаешь? Я думаю, Рус поступает так специально. Поясни: она что, ревнует? Или что?

Я задумалась.

— Попробуй дождаться Рюка. Он вроде бы может воздействовать на Руслану. Не всегда, правда, но в целом…

— Третий? — живо поинтересовался Илья. — Парень?

— Я не знаю, — призналась я. — Не уверена. Он иногда о себе в мужском лице говорит, но… я не знаю, короче… В общем, иногда мы как бы пересекаемся все вместе… эм…

— Интересно, — сделал пометку в свои «Заметки» телефона Илья. — И сколько вас всего? Я думал, только двое.

— Ну… основных трое. Но я допускаю, что есть ещё кто-то. Иногда странные мысли мелькают, истеричные, какие-то совсем детские, плаксивые. Это явно и не Рус, и не Рюк.

— Расскажи мне про Рюка, — попросил Илья. — Про девушку не надо. Пока… не надо.

— Про девочку, — уточнила я. — Маленькую девочку лет пяти. Но я с ней не встречалась ни разу. А про Рюка я совсем немного знаю. Просто он… ну как бы иногда собирает нас всех вместе. Типа как совещание. Это довольно неприятно, потому что узнавать про то, что творила та, другая… Сильно голова болит, в общем. Он, Рюк, спокойный, как слон. Внимательный. На Руслану действует успокаивающе.

— Милая, правильно ли я понимаю, что когда ты долго стоишь, уставившись в зеркало в ванной, это и есть «совещание»? — аккуратно поинтересовался Илья. — Ты же понимаешь, что все эти множественные «я» — и есть ты сама?

— Да, безусловно, — поморгала глазами я. — Я… читала. Это механизм самозащиты. Каждая личность что-то скрывает, это стопроцентно. Но Рус очень неприятная, согласись. Лучше бы ее не было. Но раз она есть, значит, зачем-то нужна. Знать бы, зачем… Мне она не нравится. Мерзкая и грубая.

Илья почесал затылок.

— Так… а как мне понять, что Рюк — это именно Рюк?

— А никак, — усмехнулась я. — Он иногда приходит, наблюдает, но знать о себе не дает. Ты даже не поймешь, я это или он. Он и под Русю может искусно косить. Пограничные состояния копирует мастерски.

— А цель какая у всего у этого странного поведения?

— Не знаю. Просто смотрит. Анализирует, вероятно. Изучает.

— Философ-наблюдатель, ясно.

— А, я вспомнила! — захлопала в ладоши я. — Рюк любит яблоки. Ни я, ни Руслана их терпеть не можем. Руська любит мандарины, а я предпочитаю персики.

— То есть правильно ли я понимаю, что если ты начнешь есть яблоко — это есть появление Рюка?

— Стопроцентно. Что бы он ни говорил и как бы ни маскировался, это именно Рюк.

Два дня Илья терпеливо ждал Рюка. Но Рюк все не приходил и не приходил, и журналист стал отчаиваться. Однако на третьи сутки этого напряженного ожидания и нереально быстрой попеременной смены личностей я совершенно неожиданно для него отправилась на кухню, где принялась шуршать в ящике для фруктов и овощей.

— Рус, а нельзя просто пояснить, что тебе надо? — хмыкнул Илья. — Я бы принёс.

— На х…й иди, — добродушно заметила я. — Сама хочу. Имею право. Зачем кого-то тревожить понапрасну. Чай, не калека.

Достав яблоко, я с наслаждением принялась грызть его, развалившись на диване. Илья задумчиво наблюдал за мной.

— Кусенька, я бы его помыл, — сделал пробный выстрел Илья. Журналист прекрасно помнил, что субличность Рус это прозвище терпеть не может. — Бактерии же. Грязь.

— И так нормально, — с улыбкой заметила я. — Зараза к заразе не липнет. Не беспокойся. Если хочешь что-то сделать полезное — чайник поставь.

— Ну здравствуй, Рюк, — поставил чайник Илья. — Как жизнь? Как сам? Или сама?

— Да помаленьку, — усмехнулась я. — Дай догадаюсь: Куся обо мне рассказала?

— Было дело, — признался Илья.

— Ну и что ты от меня хочешь, дружище?

— Многого, на самом деле.

— А поподробнее? — откусила кусок от яблока я.

— Ты вообще кто?

— В каком смысле?

— Ну