настроена, то я могу ее отключить. Но если Рус зла, то это без вариантов. Давай приведу тебе аналогию. Ты — Хозяин в глазах Куси. Она до умопомрачения в тебя влюблена, и это что-то запредельное, вот правда. Она полностью тебе послушна и покорна, готова выполнить любую твою просьбу, даже самую дикую. А я — Хозяйка всех своих субличностей. Так что да, я определённо могу переключаться из одного состояния в другое. При желании.

— Но если Рус в ярости… — понял Илья.

— Ну да, — удручённо признала я. — Тогда я умываю руки. Это же калька Игоря. А Игорюня в ярости всегда был неуправляем.

— Главное я услышал, — признался Илья. — Если я создам максимально комфортную обстановку, Кусенька будет со мной.

— Да, пожалуй, — улыбнулась я. — Но, Илюш… всё-таки… может, нам с тобой стоит обратиться к опытному психиатру? Ты же понимаешь, что мы оба двинутые?

— Нет, — мрачно произнёс Илья. — Если ты вылечишься…

— Понятно, — покачала головой я. — Боишься, что Куся пропадёт.

— Нет, я не этого боюсь. Хотя и этого тоже. Я даже бешеную Руську по-своему люблю. Это же неотъемлемая часть моей Русланы. Но… я не хочу в тюрьму. И в психушку не хочу, пойми. И мне нравится делать то, что я делаю.

— Так я тоже не хочу в психушку, — мягко согласилась я. — Но наше поведение же ненормально, милый. И можно же… без психушки лечиться, так скажем. На дому.

— Рюк, не уговаривай, — обнял меня Илья, а потом улегся на мои колени. — Я прошёл все стадии: от полного неприятия ситуации и подавления агрессии до восторга и эйфории. Это невероятно. И нет, я не хочу меняться.

— Ты и мстишь и одновременно воспеваешь свою любовь? — принялась поглаживать его по голове я.

— Угу, — признался Илья. — В каком-то смысле я человек конченный.

— Да? — мурлыкнула я. — А если Куся скажет тебе, что ей больше не нужны от тебя такие подарочки? Что просто сильно хочет тебя и позволит делать с собой всё, о чем ты мечтаешь? Любую дичь? Ты сможешь остановиться и прекратить убивать, как ты считаешь? А если гордая Руська снова станет перед тобой на колени? Посопротивляется, поворчит, но тоже сделает всё, что хочешь? А есть и другие личности… Ты сможешь даже чванливой крикливой девчонке-школьнице за всех тех девочек, что когда-то в школе сказали тебе «Нет!» отомстить в каком-то смысле… Как тебе такая перспектива, а?

Илья задумался.

Разнеженный, милый и уютный, лежал он на моих коленях, пока я его гладила, как огромного котёнка.

— Почему Рюк? — внезапно спросил он.

— Это каламбур, — охотно пояснила я. — Из-за клыков меня в школе звали Вампиршей. Вампом. Вампирюгой. Вампи-Рюгой. Рюгой. А потом Рюг превратилась в Рюка, потому что, во-первых, Рюк — это аббревиатура «Руслана — юрудствующая клоунесса». Паясничать любила, юморила много, в СТЭмах охотно участвовала в универе. Ну а во-вторых… Ты смотрел аниме «Тетрадь смерти»?

— Не-а, — сонно произнёс Илья.

Я усмехнулась.

— Жаль. Поучительная вещь. Рюк — один из персонажей аниме, так скажем.

— Плохой или хороший?

— Неоднозначный. Один из богов смерти.

— До чёртиков символично, учитывая нашу с тобой историю, — сапнул Илья, закрывая глаза.

— Пожалуй, — согласилась я. — Ему, видишь ли, было скучно, и он кинул в мир людей особый артефакт, который позволял убивать, можно сказать, безнаказанно. Правда, до поры до времени. И человек, нашедший этот артефакт, принялся карать злодеев, которых не могла наказать полиция.

— Почти как я.

— Почти, — согласилась я. — А ещё Рюк любил яблоки. И волосы у него были иссиня-черного цвета. И большой рот. В общем, тут прямая отсылка на меня, ха-ха.

— Я понял.

— Илюш, так ты мне не ответил, — мягко напомнила я.

— Рюк, нет, я не хочу к психиатру. Совсем.

— Вопрос не стоит так: хочу или не хочу. Вопрос стоит так: если я попрошу, очень хорошо и убедительно попрошу… ты пойдешь… со мной? Поверь, мы не будем говорить про убийства людей. Просто снимем общий уровень твоей агрессии и тревожности. Поговорим о детстве… о травмах… о том, что тебя волнует…

— Нет, — резко ответил Илья и присел. — Мне комфортно в моём состоянии. Мне нравится причинять боль и слушать людские вопли и крики.

— Чш-ш-ш… не паникуй, я тебя поняла, — миролюбиво заметила я. — Ты против. Не глухая, слышу. Хочешь, я позову Кусю? Она недавно проснулась. Или мне ещё тебя пожалеть-погладить? Может, массаж?

— Хочу Кусю, — согласился Илья. — Если можно.

— Можно, — чмокнула я в лоб журналиста.

— Спасибо, — с облегчением произнёс он.

— Нет без бабочек цветов…

Нет горы, что без ручья…

Нет и камня безо мха…

Без пороков нет умов…

— прошептала я. — Это Чжан Чао. И ведь всё в точку…

— Что? — заулыбался Илья.

— Забей, — отмахнулась я, садясь в позу лотоса. — Пока, милый. Боюсь, мы теперь с тобой не скоро увидимся. Мне правда очень жаль.

Недолго посидев в отрешенном состоянии, я глупо захихикала и свернулась в клубочек.

— Кусенька, — радостно прошептал Илья. — Боже… как я рад тебя видеть… я так скучал…

Глава 24. Прости и прощай

В одно из последующих дней Илья ахнул, едва я его пустила на порог.

— Ты… ты что… ты что наделала… зачем… поясни…

— Я сняла гипс, — спокойно заметила я.

— Зайчик, еще же три дня носить… — схватился за голову Илья. — Подожди… Ты же не ездила в больницу? Нет?

— Нет, я дома сняла. Сама. Зачем мне ездить в больницу, — пожала плечами я и похромала на кухню. — Чай будешь? Завтрак? Что хочешь?

— Придушить тебя хочу, — зашипел обозлённо Илья. — Страшно. Сильно. Нет, не придушить. Убить тебя хочу.

Я вздохнула.

— Тогда пойдём в зал. Лучше там, на диванчике.

— Ты что, с…ка, играешься, что ли? — разъярённо заорал Илья. — Я тебя больше двух месяцев ждал, а ты… гипс снимаешь без меня? Где твоя совесть?

— Нету, — согласилась я, почесав ногу.

Илья ошарашено глядел на меня, бодро хромавшую в зал.

— Ты… специально. Ты знала, что для меня это важно, но всё равно сделала это. Зачем? Поясни. Я… не понимаю. Стоп… а с кем я вообще разговариваю?

— А есть разница? — развалилась я на диване.

— Это же не Куся сделала, Куся не могла… — тяжело дышал Илья. — Это ты… ты, падла… Руська!

— Я не Рус, — уверила я.

— Рюк? — неуверенно произнёс Илья.

— Не-а.

— Эта… м-м-м… барышня, как её… Алёна…

— Не-а, — вздохнула я. — Не суть, кто. Главное, гипса нет. Вот.

Илья лихорадочно размышлял. Вскоре он принял решение.

— Где гипс? Я его надену. Ещё не время. Врач говорил, что еще три дня…

— Не знаю, вероятно, в толще