Чуть успокоиться я сумел, лишь вернувшись на родной берег. А сидя в вагоне конки, определился, что делать дальше.

Я снова зашёл к Светлане - и у неё, к моей радости, отыскался адрес Елизаветы. Разжалованный наместник с племянницей жил теперь на юго-востоке города, почти на самой окраине; он, похоже, специально задался целью оказаться как можно дальше от замка.

Потратившись на извозчика, я добрался до небольшого особняка и постучал в ворота. Вручил слуге записку:

- Для госпожи Непряевой. Срочно.

Лиза вышла через десять минут, метнула неприветливый взгляд:

- В чём дело, Всеволод? Что за новые сведения?

- Прежде всего, мне хотелось бы извиниться...

- Извинения приняты. Это всё? Если так, то вы зря потратили время.

- Лиза, прошу вас... Я должен был вам поверить, теперь мне ясно... Я проследил за Виктуаром, и он действительно... Не знаю даже, как сформулировать...

- Проследили?

Её ресницы недоверчиво дрогнули - моя новость произвела-таки впечатление. Я поспешно продолжил:

- Да, он ездил на другой берег и встречался с бароном - с тем самым Кистяевым, насколько могу судить...

- Вы уверены? Барон, по слухам, сбежал из города...

- Он выдаёт себя за простолюдина, прячется возле порта... Но это так, к слову... Главное - я видел, как Виктуар буквально изрыгал лёд... Это было жутко, поверьте... А потом, уже по пути сюда, я сопоставил факты... Вы мне объясняли, что человек-осколок не может дотронуться до стынь-капли, - и Виктуар ведь тоже не смог, когда с вами ссорился... Сразу отдёрнул руку...

- Всеволод, - попросила Елизавета, - расскажите, пожалуйста, всё подробно - где вы были и что вы видели. Для меня это очень важно.

Она слушала мой рассказ, хмурясь и нервно сплетая пальцы, а солнце, клонившееся к закату, играло с тенями вязов - удлиняло их, перечёркивало улицу наискось. Когда я закончил, Лиза произнесла взволнованно:

- Эти спазмы со рвотой... Мы ведь уже про такое слышали... Помните, у того менталиста из Тайной Стражи, с которым столкнулся ротмистр? Зимой, во время "зачистки"? Там жертву, правда, не льдом тошнило, но всё равно похоже...

- Менталист тогда, насколько я понял, лишился способности к колдовству. Виктуар, по-вашему, тоже?

- Я как раз пытаюсь понять... Да, ротмистр объяснял мне, что такой спазм - это реакция тела на исчезновение дара... Но ведь сейчас, по сути, мы что-то такое и наблюдаем, только на более сложном уровне... Виктуар с его прежними чарами исчезает, вытесняется человеком-осколком... Это происходит не сразу, но сегодня, кажется, был ключевой момент... Перерождение стало необратимым...

Мы уставились друг на друга, и я опять на миг ощутил прикосновение зимней стужи. Лиза была бледна, и эту бледность не мог исправить даже вечерний бронзовый свет. Уже догадавшись, что ответит девчонка, я всё-таки спросил:

- Если вы правы... Если он и правда перерождается... Почему ключевой момент - именно сегодня?

- Из-за нашей стычки у Светы. Я напугала Виктуара... Спровоцировала его, невольно придала импульс... Получается, это я виновата, всё испортила своей глупостью... Или ещё того хуже - русалки меня цинично использовали, подсунули стынь-каплю специально для этого...

Лиза судорожно вздохнула. Опасаясь, что она вот-вот разрыдается, я торопливо заговорил:

- Тише-тише, не надо себя ругать... Это ведь только ваше предположение... И потом - чего ради русалки стали бы ускорять становление собственного врага?

- Может, тоже хотят проверить - он это или не он... Или ещё что-нибудь задумали... Я не знаю! Слышите, Всеволод? Понятия не имею! Я устала быть инструментом, пешкой, которую двигает каждый, кому не лень!

- Я вам искренне сочувствую, Лиза. Но мы должны успокоиться - и подумать, что нам следует предпринять...

Она чуть улыбнулась:

- Мы?

- Да, предлагаю действовать сообща - я ведь для этого и пришёл. Придумаем план... Хотя с трудом представляю, какой именно...

- Теперь и я должна извиниться - за резкость и недоверие...

- Давайте просто забудем, вынесем за скобки всё лишнее.

- Согласна! Тогда поехали?

От такого резкого перехода я несколько опешил:

- Куда?

- К Виктуару, конечно. Надо с ним разобраться, пока не поздно.

- Разобраться - вы имеете в виду...

- Заставить его дотронуться до стынь-капли. Все сомнения сразу снимутся.

- Да, но... Это похоже на авантюру, вы не находите? Мы вдвоём - против возможного колдуна... Не пора ли обратиться за помощью?

- Он пока ещё слаб, растерян - надеюсь, справимся сами. А к властям я обращаться не буду! После того, что было зимой, у меня к ним доверия - ни на грош... В общем, Всеволод, я всё понимаю, и если вы со мной не хотите, то я не обижусь, честное слово...

- Перестаньте, Лиза, прошу вас, иначе мы начнём повторяться. Едем к студенту. Я, кстати, как чувствовал - спросил у Светы не только ваш, но и его адрес тоже...

Нам, однако, не повезло. Когда мы добрались до нужного дома, выяснилось, что Виктуар ещё не вернулся, - об этом с готовностью сообщил молодой садовник, подстригавший живую изгородь у ворот. Я, говоря по совести, почувствовал облегчение, Лиза же явно испытывала досаду.

- Подождём, - сказала она. - Вон у перекрёстка скамейка...

Мы просидели там, пока не стемнело; воздух посвежел, и девчонка начала мёрзнуть. Мне всё меньше верилось в успех предприятия, и в конце концов я заметил:

- Он ведь может и не прийти. Заночевал, например, в гостях у барона...

- Да, пожалуй, вы правы...

- Тогда отложим до завтра?

- Придётся, ничего не поделаешь. Я к вам заеду с утра пораньше?

- Договорились. До свидания, Лиза.

День, столь богатый событиями и странностями, завершался; я брёл домой. Сиюминутные эмоции отступили, и я стал думать о случившемся более отстранённо. Размеренный ритм шагов успокаивал, отпечатывался в уме пунктиром двусложных слов: кол-дун, встре-ча, ре-ка...

Я перестал замечать фонари и звёзды - вместо них мою память вновь осветило солнце. Мне представился берег, где я побывал сегодня, только выглядел он почему-то совсем иначе. Исчезла пристань, каменные плиты сменились густой травой, горизонт очистился от дымов. Картинка была детальной и яркой - не хватало какой-то малости, чтобы она наполнилась действием.

Или, точнее, не хватало ключа.

Словно сомнамбула, я поднялся в свою квартиру, сел за стол и схватил перо. Слова оседали строчками на бумаге:

Сияет июньский полдень.