подавить хаос. Если энергии окажется достаточно и мы отнимем меч, то в теории…

— Понял, попробуем.

— Но! Тут встает другая проблема. Надо о-о-о-о-чень сильно прокачать Болванчика.

— Эм… Так в чем проблема?

— По моим расчетам, у тебя будет мало энергии. Во-первых, запас пойдет на апгрейды питомца, а во-вторых, надо его накачать под завязку.

Лора показала мне расчеты, и по ним все выходило совсем не восхитительно.

По сути, завтра на финале у меня останется около трех процентов от того, что я имею сейчас. И да, печать хоть и работала, но что-то мне подсказывало, что с Микой она просто не успеет восстановиться.

— Делаем!

Выбора нет. Все же, в будущем еще пригодится — а то еще придется целовать всех подряд.

— Если честно, ты меня обрадовала.

— Всегда пожалуйста! — хихикнула Лора.

На такой оптимистичной ноте я вернулся в номер. Дальше были долгие объяснения с Машей, почему мне надо медитировать вместо того, чтобы провести ночь с ней. В итоге она хоть и расстроилась, но согласилась.

А дальше меня ждали тренировки на ментальном пляже с Угольками, Посейдоном и Аркадием, пока Лора осушала океан энергией. Эх, дело хорошее, но, сука, опасное…

* * *

Широково.

Лазарет КИИМ.

Под вечер в лазарете всегда было много народу. Кто-то приходил с Дикой Зоны, чтобы залечивать раны, кого-то приносили после тяжелого боя с монстрами. Медсестры и лекари бегали от палаты к палате, проверяя состояние больных и раненых.

Ничего необычного, стандартный четверг. Но все же сегодня случилось нечто из ряда вон — поступило большое количество лекарей с родовыми гербами Нахимовых.

И ближе к полуночи, когда медсестра заполняла отчеты, сидя за столом в коридоре, к ней подошли трое мужчин.

— Добрый вечер, сударыня, — обратился к молоденькой девушке царь Петр. — А в какой палате лежит Света Нахимова?

— Время для посещений закончено, — не поднимая глаза на гостей, сказала медсестра. — Простите, но если вы не Романов, то приходите завтра…

Горький и Кутузов с удивлением посмотрели на Петра Петровича.

— Так я Романов… — растерянно сказал царь и положил руку с родовым перстнем перед глазами девушки.

Она медленно подняла голову, и три взрослых мужчины увидели, как медсестра побледнела, покраснела, потом опять побледнела.

— П…Ваше… Ве… Я не… — замямлила девушка и начала в панике прибираться на столе. Потом вскочила, разгладила халат и зависла.

— Девочка, расслабься, — выглянул из-за плеча Петра Петровича Горький. — Мы по делу. Тут где-то адмирал Нахимов с дочкой.

— Д-да… — кивнула медсестра, не отрывая взгляда от царя.

Она знала, что сейчас в институте находятся очень важные персоны, но и не думала столкнуться с ними практически один на один. Точнее, на три. От этого мысли стали путаться в голове.

— Как тебя зовут? — глубоким голосом спросил Петр Романов.

— Лена! — выпалила она.

— Леночка, расслабься, мы же не монстры, чтобы так трястись.

И вправду, медсестру потряхивало. Хоть и не сильно заметно.

— Так где Нахимов? — спросил Кутузов, которому уже надоело стоять в проходе.

— Они в конце коридора, двенадцатая палата… Но… Вас слишком много.

Она была медсестрой, и в первую очередь ее задача — забота о пациентах.

— Мы не будем там долго находиться, просто заберем Петра Борисовича, — мягко сказал царь.

Трио поблагодарило медсестру Лену и отправилось к палате больной студентки.

— Надо бы ему развеяться, а то совсем не вылезает… — произнес Петр.

— Его можно понять, — кивнул Горький.

Они подошли к палате для тяжелораненых.

Царь тихо постучался и заглянул внутрь. Адмирал Нахимов сидел на полу, облокотившись на кровать, где лежала Света. Он не спал. Просто смотрел на свою дочь и гладил по руке.

— Петя, — тихо сказал царь. — Пошли, надо развеяться…

— Перед тем, как приехать в институт, мы со Светой катались на пароходе, — заговорил Нахимов почти шепотом. — Мы ели сахарную вату и гуляли по парку с аттракционами. Потом ездили на каруселях… Как в детстве! Ей надо было немного развеяться после того, что случилось в Японии. Она слишком часто начала терять над собой контроль…

Кутузов на цыпочках прошел в палату, обнял старого друга за плечи и помог встать.

— Пойдем-пойдем, Петь, надо выйти. Пошли.

Нахимов нехотя встал, и они вышли из палаты.

Выглядел он, откровенно говоря, паршиво. Такое ощущение, что он постарел лет на двадцать. Казалось, с комой Светы из него ушли все жизненные силы.

Петр Петрович на мгновение даже испугался и проверил своего адмирала. Но нет, энергии в нем было хоть отбавляй. Но вот душевное состояние…

— Может, выпьем? — попытался приободрить товарища Кутузов.

— Нет, — вздохнул он.

Остальные переглянулись. Даже директор знал, что Нахимов тот еще любитель пропустить по бутылочке. Но сегодня он был не в настроении.

Они извинились перед медсестрой и вышли.

Леночка, долго не думая, достала телефон и растрезвонила всем своим подругам:

— Алло, Галочка, ты щас помрешь! Угадай, кто только что приходил в госпиталь⁈

Конечно, она хотела похвастаться! Такое бывает раз в жизни!

Нечасто можно увидеть самого царя! А тут он даже с тобой заговорил!

Мужчины же спустились на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

— Петь, — начал царь. — Я могу позвонить Чехову…

— Не стоит, — помотал головой Нахимов. — Я уже поговорил с его женой. Мы пришли к одному и тому же. Сейчас Свету лучше держать в состоянии сна. Так она меньше подвергает себя опасности. А там…

Он не стал говорить про разговор с Кузнецовым. Все-таки это была не слишком явная надежда.