– Она втерлась к тебе в доверие, а затем обманула. Получается, она все же предательница.

– Да бог с ней! Конечно же я уничтожу мерзавку. Через неделю или месяц – не важно. Я не настолько добра, чтобы прощать обиды. Но пока беру тайм-аут.

– Мам, неужели ты сдашься без борьбы?

– Ах, Юля… Ты не представляешь… Она следила за мной два года. По капелькам, по крупицам собирала компромат. Я ведь тоже не безгрешна. Мила – только щупальце гигантского спрута по имени Константин Янович. А у него мощная поддержка в мэрии, в областном руководстве. Теперь мне проще отдать «Гелиос»… Ну что ж… «Гелиос» – красочная страница моей жизни. Переверну ее и начну с чистого листа.

Кульминацией весны стал великолепный солнечный май. Все самые радостные краски природа приберегла на окончание весны. Замысловатая соната – с синкопическим звоном капели и тяжелым marcato весеннего грома – взорвалась блестящим финалом. Цвели яблони и черемуха, наполняя воздух благоуханием, неторопливо, как российские футболисты, по бескрайнему синему полю небес передвигались белые облачка…

Вот уже несколько дней я наслаждалась ощущением безопасности. Нет, конечно же никто не лишал меня права погибнуть под колесами бешеной маршрутки-«газели» или случайно провалиться в открытый канализационный люк. Но Мила Сенчулина утратила интерес к моей персоне и перестала делать пакости…

Почти раздетые, в легких ветровках, мы с Ириной шли по улице.

– Ты представляешь, мне позвонила Нонна Марковна! – возбужденно сообщила подруга. – И пригласила на работу!

– Серьезно? Как интересно. Чего вдруг? И на какую должность она тебя ангажирует? Директор по логистике у нее уже есть. И превосходный. А для роли грузчика ты чересчур элегантна.

– А что такое логистика? – спросила Ириша. – Нет. Нонна приглашает стать ее личным стилистом.

– Вау! Вот это да! Я думала, личные стилисты – только у голливудских звезд.

– Представь себе. Это какая-то волшебная сказка! С утра до вечера буду ходить по магазинам и выбирать одежду для Нонны. Она намерена полностью избавиться от старых вещей, оставит лишь те, что успела купить по моему совету.

– И сколько мадемуазель Кратова собирается тебе платить?

– О, я до сих пор не могу поверить! Сумма в три раза больше моего оклада в «Квартале»! За покупками буду ездить на одном из ее многочисленных автомобилей. С личным водителем. И никакой нервотрепки, встреч с клиентами, издевательств Таирова! Я боюсь проснуться и увидеть – это был лишь сон.

– А ты не верила! Я знала: ты обязательно найдешь работу по душе.

– Но я даже и не искала! Нонна сама позвонила!

И тут мы с Ириной замерли как вкопанные. На скамье у Иришиного подъезда сидел… Лев Денисович Таиров собственной персоной. При нашем появлении он поднялся с места. Я в очередной раз изумилась, как могла подруга называть такого роскошного мужика лысым, жирным, омерзительным типом. Я бы и сама от такого не отказалась. Если б не знала: в природе существует тот, другой. С неизвестным мне именем…

В одной руке Лев держал гигантский букет цветов, в другой – еще более гигантского плюшевого медведя-коалу.

Прямо какая-то гигантомания, подумала я. Надеюсь, это не компенсация скрытой ущербности?

– Ирина Сергеевна, Юлия, здравствуйте, – произнес Таиров.

Его ровный, безумно интересный череп был выбрит, но не до блеска – отросшая на миллиметр шевелюра покрывала голову бархатным шлемом. Очень привлекательно! Да и лицо такое… доброе. Кто бы мог подумать! Выражение легкого смущения в его глазах диссонировало с общим производимым впечатлением: разве такое могучее, царственное животное, как лев, умеет смущаться?

– Ирина Сергеевна, я к вам, – не без робости сообщил Таиров. – Вот, пришел просить прощения. Вы позволите зайти?

Ира нерешительно посмотрела на меня. Я сделала большие глаза и яростно закивала.

– А где же Анюта? – осведомился Лев. – Я хотел подарить ей медведя.

Мы с Ириной вновь уставились друг на друга, и выражение удивления, вызванное встречей с Таировым, плавно перетекло в выражение крайнего ужаса.

– А-а-а!!! – заорали мы хором.

– Что?! – испугался Лев.

– Мы забыли забрать ее из садика!

– О боже, моя девочка! – чуть ли не рвала на себе волосы Ириша. – Какая я корова! Забыла о ребенке!

– Не переживайте, сейчас всего лишь семь часов…

– Семь? – опять синхронно взвизгнули мы. – Нет!!!

Таиров, наверное, успел пожалеть о решении нанести визит. Кому нужны нервные дуры?

– Сегодня же санобработка! Я должна была забрать Аню в четыре! Бежим! Бежим скорее! Она наверняка рыдает! Не понимает, почему мы ее бросили!

– Подождите, – властно приказал Таиров, остановив наш спринтерский рывок. – Поедем на машине.

И, достав брелок, протянул руку. Тут же на парковке мигнул огнями шикарный, опять же гигантский, джип…

Через пять минут (бежать пришлось бы полчаса, не меньше!) ненормальная троица уже трясла нянечку, выловленную в коридоре пустого, пропитанного запахом дихлофоса здания. Нянечка держала в руках ведро, а на шее болтался респиратор. Она прекрасно нас знала – и Иришу, и меня.

– Что же вы, а! – укоризненно посмотрела она на преступниц. – Как не стыдно! Эх, мамочки!

– Где мой ребенок?! – трагически прошептала Ириша.

Таиров, учитывая напряженность момента, предупредительно, но крепко взял ее за плечи – как бы придержал на случай обморока.

– Ну, так… Сегодня во сколько забирать-то положено? В четыре! Мы ж тут насекомых травим.

– Где мой ребенок?!

– Ну, так… Забрали вашу девочку.

– Кто?! – заорали мы.

Нянечка от неожиданности выронила ведро, а Лев Денисович уже не вздрагивал – похоже, адаптировался к нашим бешеным воплям.

– Ну, я не знаю, как ее зовут. Воспитательница до вас-то не дозвонилась. Уж она звонила! Час, не меньше! И потом приехала красивая дама на этом… как его… «мерседесе», что ли? Серебряный такой автомобиль, огро-о-омный!

У Иры началась истерика, из глаз брызнули слезы, на шее выступили красные пятна. Лев Таиров сочувственно прижимал бедняжку к широкой груди.

– Кому вы отдали Анечку?! – крикнула сквозь слезы Ирина.

– Ну, уж не кому попало, мамочка! Приехала какая-то ваша родственница! Ох, и роскошная женщина! Глазища зеленые, причесочка – ух! А одета! Загляденье. И видно, что привыкла командовать. Еще и шагу на порог не ступила, а всех нас построила.

– Ира, все понятно. Аню забрала моя мама, – сказала я. – Сейчас ей позвоню.

В это было невозможно поверить, однако Маргарита Эдуардовна действительно забрала ребенка. Воспитательницу, видимо, совершенно не прельщала идея торчать в садике до закрытия, нюхая ароматные испарения инсектицидов. И она, проявив колоссальную настойчивость, добыла телефон человека, хотя бы отдаленно связанного с девочкой семейными узами. Если я – крестная мать, то является ли Марго крестной бабушкой? Вот вопрос.