Вторая попытка вышла удачнее, правда, пришлось использовать одну правую руку, – левая отказывалась подчиняться. Лео висел, покачиваясь, готовый сорваться, как перезрелый плод. Заставил себя поглядеть вниз. Метрах в пяти ниже и чуть сбоку имелся довольно широкий выступ. Если хорошенько примериться и вот так раскачаться…

Тело с легкостью совершило в воздухе пируэт, и Лео приземлился на четыре точки. При этом левую руку снова пронзила боль. Похоже, вывих. Сидя на узком карнизе над пропастью, Лео вспомнил, как учили вправлять вывихи в школе пространственников. Резкий рывок, хруст и боль до темноты в глазах – зато рука снова начала действовать. Переведя дух, стажер продолжил спуск, но вдруг соскользнул с гладкого камня и рухнул вниз.

Что-то смягчило удар. Когда осела пыль, Лео понял, что лежит в груде хрупких предметов. Он не без труда выбрался на поверхность этой сыпучей кучи, протер глаза от пыли и остолбенел.

Дно расщелины было густо усыпано человеческими костями и разбитыми черепами. Большая часть рассыпалась в прах при малейшем прикосновении, но имелись и «свежие» остовы. Одним из них, надо думать, надлежало стать и ему.

Так и будет, если он не найдет способ выбраться отсюда.

Задрав голову, Лео осматривал стены провала. И чем больше изучал это место, тем больше убеждался: отсюда не выбраться. Скальные стены здесь были совершенно гладкими и имели уклон внутрь. Все попытки взобраться по ним кончались неудачей, но Лео бросался и бросался на штурм, пока не упал от измождения.

Так началось его заключение в этом «каменном мешке». Сначала Лео спал, пытаясь восстановить силы и ясность ума. Потом кричал, в надежде, что услышат друзья. Потом просто ждал.

Потом потерял всякую надежду.

Время шло, и оставалось только гадать – прошел ли день, неделя, месяц, – время для его застыло. Лео чувствовал себя узником, приговоренным к мучительной смерти, и сидел неподвижно, поджав под себя ноги, вглядываясь в пустые глазницы черепа у противоположной стены.

Стажер умел подавить чувство голода и жажды – это тоже входило в программу подготовки пространственников, – он сидел неподвижно, прикрыв глаза и замедлив дыхание, будто впав в анабиоз, и даже жара действовала не так угнетающе. Лео медленно слабел, понимая, что рано или поздно организм откажет.

И однажды что-то рухнуло в груду костей по соседству. Тело стажера неохотно позволило открыть глаза и повернуться в ту сторону. У противоположной стены во все стороны разлетались обломки костей: там копошилось что-то живое, крупное и агрессивное. Равнодушие в глазах узника сменилось интересом.

Тем временем упавшее нечто стало выбираться из-под костей, смягчивших удар при падении. На поверхности показалось что-то гладкое, лоснящееся. Оно будто струилось, перетекая от одного края к другому, и поначалу Лео не понял, что это. А потом на поверхность вышвырнуло кольцо упругой плоти. Даже не кольцо – петлю. Тут же поверх шлепнулось еще одно серебристо-серое кольцо. И только после этого показалась голова. Она поднималась, покачиваясь на длинной шее, как антенна радиоприемника.

Странно устроен человек. Даже смерть не страшит его, если расставлены все точки над «и», если смерть понятна и неизбежна. Отчего же тогда этот ужас, что нахлынул на Лео, выбрасывая в ослабшее тело остатки адреналина? Видимо, это сидит глубоко в генной памяти – иррациональный, непреодолимый страх перед ползучими гадами.

Змея была огромная, жуткая. И холодный взгляд желтых глаз говорил об одном: в человеке она видит только еду. Длинный раздвоенный язык мерно выпрыгивал и исчезал в пасти. Чудовище медленно, метр за метром выбиралось на поверхность, неотрывно оценивая жертву.

Лео был готов к смерти, но только не в желудке отвратительного монстра.

Тварь определенно была сильнее. Но стажер не колебался ни секунды – надо драться. Они оказались вдвоем, запертые, как пауки в банке. И вариантов не было: в живых мог остаться только один.

Сердце разгоняло загустевшую кровь, Лео медленно поднимался на ноги, не сводя глаз с противника. Змея была длиной не менее десяти метров, голова – словно у крокодила. Лео попятился, прикидывая, что он может противопоставить чудовищу, – и тварь быстро зашуршала в его сторону.

Уперевшись спиной в скалу, Лео замер. Змея не спешила нападать, ее длинное тело медленно скользило посреди обломков костей и камней. Что она собралась делать? Гипнотизировать взглядом? Глупости, это все сказки… Подняв голову, Лео еще раз в отчаянии поискал, за что можно ухватиться, чтобы взобраться наверх.

И тут земля под ним взорвалась, и он провалился в яму, между движущимися частями гибкого тела. Еще секунда – и его обхватили упругие объятья, став медленно, но неуклонно сжимать в огромном «кулаке».

Глядя в неподвижный желтый глаз перед собой, Лео понял, что это конец – самый нелепый и страшный, какой только можно было вообразить. Он все еще дергался, но понимал, что каждым своим движением лишь приближает неизбежное. В этой ситуации можно было сделать только одно – отключить разум. Стать животным, для которых такая судьба – неизбежный этап жизни в рамках пищевой цепочки.

Отдавшись инстинкту, Лео снова ощутил спокойствие. Будто он оказался не в объятиях монстра, а смотрел популярную медиапрограмму из жизни животных. Прямо перед его взглядом снова проплыла страшная голова, этот мутно-желтый глаз, призванный сковать жертву ужасом.

И тут в нем что-то включилось. Все тот же инстинкт провел некие одному ему понятные вычисления и принял решение. Наверное, это было единственное, на что еще был способен сжатый змеиными мышцами человек.

Лео коротко замахнулся – и врезал головой по жесткому змеиному черепу, вложив в удар всю свою вновь обретенную силу.

Вряд ли гигантская змея ожидала подобное от жертвы. Да и можно ли было рассчитывать на то, что содержимое змеиного черепа окажется слабее, чем мозг человека?! Удар был так силен, что, откачнувшись в сторону, змеиная башка ударилась об острый выступ скалы.

Лео зарычал от боли – змеиные кольца судорожно сжались, так, что затрещали кости. Но голова монстра рассеянно закачалась на вытянутой шее – и бессильно рухнула в костяную труху. Хватка колец ослабла, однако выбраться из них все равно стоило огромного труда. Выбравшись из смертельного плена, Лео некоторое время не мог поверить в избавление. Голова гудела от удара, был соблазн расслабиться, передохнуть. Но где гарантии, что тварь мертва? – Она могла просто потерять сознание.

Лео не мог найти никакого оружия, даже камня под рукой не оказалось. Мог бы помочь острый обломок кости – но те рассыпались в руках. Ничего не оставалось, кроме как поступить по примеру мифических героев. Преодолевая отвращение и страх, стажер раздвинул руками страшную пасть и чудовищным усилием разорвал ее. Хлынула кровь. Змеиное тело задергалось, взвился в воздух длинный хвост, и стажер едва успел отскочить в сторону.

Когда монстр прекратил биться в агонии, Лео вернулся к туше. Что бы там ни было, враг был повержен, превратившись в длинный кусок мертвой плоти. И это могло стать спасением. Ему уже приходилось есть сырое мясо, и отвратительный облик животного не мог стать препятствием. Правда, никаких инструментов, кроме собственных зубов, у Лео не было. Что ж, придется самому стать животным.