смотрю на него. У него костыль под мышкой, он еле держится на ногах после того, как я прострелила ему коленную чашечку. Толстые красные отметины покрывают его руки и ноги, и я не сомневаюсь, что они принадлежат волкам, но как он выжил? Эти волки — прирожденные охотники. Это не должно быть возможно… Если только их не отозвали или не проинструктировали играть только со своей едой.

ЧЕРТ.

Я встаю, и начинаю пятиться, когда он переступает порог моей маленькой квартиры. Жасмин хнычет на диване, ее глаза бегают взад-вперед, пока она пытается понять, что, черт возьми, происходит, страх быть снова похищенной ясно читается на ее покрытом синяками лице.

Мой отец прихрамывает, волоча ногу за собой, когда захлопывает дверь, и этот звук эхом разносится по всему жилому комплексу. Его губы растягиваются в отвратительной ухмылке, и когда он вытаскивает старый ржавый нож из-за пояса штанов и крадется за мной по квартире, я без сомнения знаю, что он жаждет мести.

Только один из нас выберется отсюда живым, и после того дерьма, через которое я прошла сегодня вечером, этому ублюдку придется постараться, блядь, сделать это, потому что эта сука не в настроении.

— Жасмин, — говорю я, отказываясь отводить взгляд от отца, зная, что моих двух тренировок далеко не достаточно, чтобы научить меня как выйти из этой ситуации живой, но с травмами моего отца удача может быть на моей стороне. В любом случае, я готова пойти на этот риск.

— Встань за моей спиной. Я собираюсь научить тебя, что на самом деле значит выживать.

25

МАРКУС

— Что ж, все вышло не совсем так, как я ожидал, — бормочу я, потирая свои запястья, гнев медленно закипает под поверхностью. Этим ублюдкам, должно быть, понравилось надевать на нас наручники, потому что они, блядь, постарались. Признаюсь честно, это не первый раз, когда я был в наручниках, но это, блядь, первый раз, когда я не напрягаюсь из-за этого.

— Я же говорил тебе, что почуял гребаную крысу, — выплевывает Роман, вытирая предплечьем лицо, чтобы стереть кровь, окрасившую кожу.

Леви вводит пин-код, чтобы открыть заднюю дверь машины для перевозки заключенных, и автоматический замок отпирается. Заставить офицеров транспортной службы дать нам то, что нам нужно, было слишком просто, и, не буду врать, я, возможно, тоже получил от этого удовольствие. Им следовало быть достаточно умными, чтобы не перевозить нас вместе. Все знают, что нам троим лучше всего работать, когда мы прикрываем друг друга.

Это была дерьмовая ночь по слишком многим гребаным причинам, но по большей части, я думаю, мы на самом деле не имели к этому никакого отношения. Нас не должно было быть там сегодня вечером. Нас не было ни в каких списках гостей, и уж точно, черт возьми, мы никого не предупредили о нашем неожиданном визите. Облава ФБР предназначалась для кое-кого другого — того, кто, так уж случилось, уже лежит мертвым на заднем сиденье нашего “Эскалейда”. Им повезло, что так оказалось так много других громких имен, которые они могли арестовать, но когда в деле есть громкие имена, лучше взять с собой большие пушки.

ФБР было сильно недоукомплектовано для такой крупной операции. Они были не в своей лиге, но они не могли знать, что сегодня вечером там будет так много игроков. Черт возьми, даже мы ни хрена не знали, и если бы мне дали поиграть еще час, я бы свел еще несколько счетов, пока был там.

Я не могу отрицать, что сегодня вечером время было на нашей стороне. Если бы мы пропустили момент и дождались следующего появления нашей цели, мы бы упустили шанс покончить с его жалкой жизнью. Он был слишком силен в этом мире, слишком решителен. Мы должны были его уничтожить. Когда мы свергнем нашего отца и придем к власти, он вцепился бы нам в глотки, чтобы занять наш трон, и, к несчастью для него, мы не собираемся быть справедливыми правителями.

Просто жаль, что все эти дурацкие события привели к тому, что мы потеряли Шейн из виду. Она была так чертовски напугана, ее глаза были широко раскрыты и затравлены, но в них была решимость, огонь и воля к выживанию, которые я уважаю. У меня есть хорошая идея, где она, и при первой же возможности мы отвезем ее милую попку домой, но, если ее там не окажется и она воспользуется этой возможностью, чтобы сбежать, я лично обрушу на нее адский дождь.

Я спрыгиваю с задней части транспортного средства, разминая шею в обе стороны, чувствуя сладкий треск в верхней части позвоночника. Роман обходит машину со стороны водителя и распахивает дверь. Он тянется внутрь и вытаскивает тело водителя наружу, после чего оно с тяжелым ударом падает на асфальт.

Он забирается на окровавленное водительское сиденье, его гребаное эго слишком велико, чтобы позволить кому-либо еще такую привилегию, и я следую его примеру, когда Леви забирается в заднюю часть грузовика. Двери захлопываются, и Роман трогается с места как раз в тот момент, когда я открываю маленькое окошко между передней и задней частями и вижу, что Леви усмехается мне, устраиваясь поудобнее.

— Нам нужно поторопиться, — говорит Роман. — На этом грузовике, вероятно, установлен маячок слежения. Нам нужно избавиться от него как можно скорее.

— Чертовски правильно, — говорит Леви. — Я слишком хорошенький для тюрьмы.

Я усмехаюсь.

— Но не так хорош, как я.

— Вы оба уродливые ублюдки, — бормочет Роман, кладя руки на руль и морщась, когда пулевое ранение в руке начинает причинять ему ад. — У кого-нибудь из вас еще есть телефоны? Я хочу проверить местоположение “Эскалейда” по GPS, прежде чем мы часами будем ехать не в том гребаном направлении.

— Неа, — говорит Леви, когда и я качаю головой. — Эти ублюдки раздели меня догола. Забрали все, что у меня было. Я был всего в нескольких секундах от того, чтобы подвергнуться тщательному досмотру. Этот ублюдок даже не собирался использовать смазку.

Роман смотрит через маленькое окошко на Леви, приподнимая бровь.

— Тебе бы это понравилось, — поддразнивает он. — У вас в телефонах хранилось что-нибудь компрометирующее?

— Не более того, что могло быть у тебя, — говорит он. — Мы в полной заднице. Ты же знаешь, что они смогут точно определить местоположение замка.

— О, да брось, — бормочу я, устремив взгляд вдаль, готовый к любой угрозе. — Они всегда знали, где мы. У них просто нет доказательств, которые им нужны, чтобы