Джек перенесся мыслями в бухту Золотой Рог, отправную точку необычайного путешествия, и стал перебирать в памяти сопутствующие, сопряженные со смертельной опасностью или просто удивительные события, завершившиеся душераздирающей сценой. Джек с болью в сердце вспомнил О’Коннора, оказавшего неоценимую помощь и сумевшего разоблачить нацистских преступников, вставших на пути экспедиции и поплатившегося за это собственной жизнью.

На море стал опускаться туман, окутывая завесой оставшийся на западе Винланд, и на какое-то мгновение Джеку почудилось, будто он видит в тумане корабль викингов, уходящий из реального мира в таинственный темный мир, полный ужасов, о которых Харальд и его люди даже не мыслили.

Джек взвесил на руке боевой топор и, чуть приподняв, провел по губам холодной сталью оружия. Где-то в этих краях ушедший в открытое море айсберг, в котором Хальвдан провел почти что тысячу лет, наконец-то растает, и викинга подхватит то же течение, что привело его любимого короля к месту последнего боя. Хальвдана ждут в Вальхалле, где павшие воины собрались в ожидании Рагнарека, но для этого он должен вооружиться, чтобы сразиться с силами зла бок о бок со своими товарищами. Он служил с ними в славной варяжской гвардии, равной которой не было в мире.

Джек поднял над головой боевой топор, размахнулся и бросил с кормы в море. Топор описал дугу и стал падать, освещаемый пробивавшимися сквозь белесый туман солнечными лучами, и Джеку на мгновение показалось, что это с неба сошла яркая молния, заряженная энергией великих героев прошлого. Но вот топор упал в море, образовав на воде круги, которые быстро погасили набежавшие волны, и Джек почувствовал странное облегчение, словно камень с души свалился. Тогда он, опершись о кормовой леер и уставившись вдаль, произнес на старонорвежском слова, которые потеряли зловещее содержание, выявив смысл, понятный людям, стремящимся открыть новые горизонты и не посрамить своей чести и чувства собственного достоинства.

— Hann til ragnarøks.

МЕНОРА

Величественный золотой семисвечник, похищенный римлянами в 70 году из Иерусалимского храма, является одним из величайших сокровищ, затерявшихся в круговороте истории наряду со Святым Граалем и Ковчегом Завета. Единственное известное изображение меноры представлено на панели, помещенной на арке Тита, на которой воспроизведена церемония, состоявшаяся в Риме в 71 году; в ее ходе демонстрировались трофеи, захваченные римлянами в ходе Иудейской войны.

Иосиф Флавий, писатель-историк, принимавший участие в походе римлян против его родины, так описал менору: «Средина светильника представляла собой ствол, из которого выступали тонкие ветви, расположенные в виде трезубца; на верхушках каждого выступа находилась лампадка; всего лампадок было семь, и они символически изображали седмину евреев» («Иудейская война», книга VII). В этом же сочинении говорится о жизни Симона, вождя иудеев, поднявших восстание против римлян. Иосиф Флавий также рассказывал о том, что сокровища, изъятые из Иерусалимского храма, которые особо отличил император Веспасиан, перенесли в возведенный им храм Мира. За счет другой военной добычи были отчеканены серебряные монеты, возвещавшие о том, что Иудея покорена: на реверсе монет была изображена скорбящая женщина, причесанная на восточный манер, а ниже — слово «IVDEA».

Других изображений меноры не сохранилось. Вполне допустимо, что некоторое время она хранилась в потайной камере арки Тита — по крайней мере, такая камера существует. Также допустимо предположить, что менора затем оказалась в Константинополе. Так, Прокопай (500–562), писатель-историк и секретарь восточно-римского полководца Велизария, в четвертой книге своего труда записал, что Велизарий, взяв Карфаген в 534 году, завладел ценностями Гейзериха, вождя вандалов, разграбивших Рим в 455 году, и что среди этих ценностей находились «сокровища иудеев, которые Тит, сын Веспасиана, доставил в Рим после взятия Иерусалима». По словам Прокопия, Велизарий привез захваченные сокровища в Константинополь и поместил их на ипподроме императора Юстиниана. Далее Прокопий писал, что иудеи уговаривали Юстиниана вернуть их святыни в Иерусалим. Таким образом, вероятность того, что менора могла оказаться в Константинополе, довольно велика, а вот то, что Юстиниан вернул сокровища иудеям, чрезвычайно сомнительно. Нет никаких доказательств того, что менора вновь оказалась в Иерусалиме после 70 года.

ЧЕТВЕРТЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД

Этот крестовый поход, состоявшийся с 1202 по 1204 год, отклонился от своего маршрута и направился в Византию. Если сокровища Иерусалимского храма в то время находились в Константинополе, то они были похищены крестоносцами, взявшими этот город в 1204 году. Из Константинополя были вывезены многие ценности, включая знаменитую квадригу, украшающую теперь площадь Сан-Марко в Венеции. Бытует мнение, что изъятие этих ценностей происходило по религиозным мотивам, но позволительно полагать, что крестоносцев просто обуяла непомерная жадность. Кроме того, Балдуину, графу Фландрии, одному из организаторов этого похода, требовалось расплатиться с венецианцами, предоставившими в распоряжение крестоносцев свои корабли.

ХАРАЛЬД ХАРДРАДА

Неизвестно, сохранились ли в Константинополе иудейские ценности до 1204 года. За полтора с лишним века до этого легендарную варяжскую гвардию византийского императора возглавлял Харальд Снгурдсон, вошедший в историю как Хардрада — Суровый. Харальд был викингом, изгнанным сыном норвежского короля, но сумел в конце концов взойти на норвежский трон. За время службы в варяжской гвардии Харальд провел удачные военные операции в Сицилии и Северной Африке и заслужил славу бесстрашного и непобедимого воина. Сарацины называли его Громовержцем Севера. Харальд сумел сделать то, что не удалось крестоносцам в начале тринадцатого столетия. Он вошел с войском в Иерусалим, навел порядок в Святой Земле, совершил омовение в Иордане и сделал пожертвование храму Гроба Господня. Этот поход Харальд совершил в 1036 или 1037 году, и его можно назвать первым и наиболее удачливым крестоносцем, хотя он и действовал в угоду византийскому императору, а не в интересах римско-католической церкви.

Вернувшись в Константинополь, Харальд участвовал в разграблении имущества византийского императора, ибо в империи укоренился обычай: каждый раз, когда умирал император, гвардейцы получали доступ к его богатствам и, пользуясь этим правом, прибирали к рукам все, что было возможно. В 1042 году Харальд вместе со своими сподвижниками бежал из Константинополя на двух кораблях, которые протаранили заградительный бон, перекрывавший бухту Золотой Рог. Вдобавок он похитил Марию, племянницу Зои, византийской императрицы. Считается, что он отпустил Марию, уйдя от Константинополя на безопасное расстояние. Но вполне вероятно, что Мария осталась с Харальдом до конца его жизни, несмотря на то, что он женился на киевской княгине Елизавете и находился в связи, по крайней мере, с еще одной женщиной по имени Тора, которая родила ему сына Олава, ставшего наследником Харальда. Согласно «Саге о Харальде Суровом», [являющейся частью исторической хроники «Круг земной», составленной Снорри Стурлусоном (1179–1241), у Харальда была также и дочь (и тоже Мария), которая предположительно умерла «в тот же день и час, когда ее отец был убит».