Если хоккейный чемпионат СССР только стартовал, то футбольный чемпионат СССР близился к завершению.

В сентябрьских матчах московское «Динамо» не одержало ни одной победы, правда, сыграв дома 0:0 с лидерами — киевлянами. В этом месяце необыкновенно активизировались бакинцы, в шести играх лишь однажды сыгравшие в ничью и поднявшиеся на четвёртое место. Также хорошо этот месяц провели киевские и минские динамовцы, ростовчане и одесситы.

А 28 сентября московские «Торпедо» и «Спартак» стартовали в розыгрыше соответственно «Кубка Европейских чемпионов» и «Кубка обладателей кубков».

На миланском стадионе «Сан-Сиро» в присутствии 70.000 зрителей «Торпедо» с первых минут взяло игру под свой контроль, имея несколько возможностей открыть счёт и даже забив спорный гол, не засчитанный судьёй матча. Во втором тайме действующий победитель прошлогоднего розыгрыша кубка «Интернационале» (Милан) выровнял игру, и с помощью досадного рикошета Сандро Маццола забил единственный гол.

А «Спартак» в 1/16 финала обыграл ОФК (Белград) на его поле 3:1. Два гола в ворота соперников забил девятнадцатилетний Юрий Сёмин.

На фоне футбольных новостей неожиданностью явилось сообщение, что 29 сентября в Восточной области Нигерии начались кровавые межэтнические столкновения и погромы, грозящие развалом страны на отдельные государства.

В связи с этим была прервана Всенигерийская конституционная конференция по будущему государственному устройству Нигерии.

Но, несмотря на впервые участие советских команд в международных кубках, продолжался чемпионат СССР.

На 30 сентября лидеры киевляне уже на девять очков опережали ЦСКА, имевшего три игры в запасе.

От земляков на очко отставали торпедовцы столицы. По 33 очка имели бакинцы и ростовчане, у которых была игра в запасе. От них с интервалом в три очка расположился «Пахтакор», за которым с интервалами в одно очко находились «Спартак» и минчане, а также ещё пять команд, включая опустившееся на одиннадцатое место московское «Динамо». Чуть подтянулся московский «Локомотив», сокративший отставание от семнадцатого места до двух очков.

По воскресеньям Платон ездил на участок только забрать в рюкзаке и в сумках очередную порцию урожая яблок. К Варе и сыну он уже не заезжал, в остальное время занимаясь дома. Лишь иногда он звонил им по телефону, интересуясь новостями, которые из раза в раз повторялись одной и той же информацией, всё больше становясь формальностью. Платон даже как-то поймал себя на мысли, что он опять услышит по телефону, уже выученные им привычные слова Вари. И как-то раз он не позвонил в традиционный для всех субботний вечер. Не позвонил он и в воскресенье. Но и занятая сыном, учёбой и домашними заботами, Варя тоже не позвонила ему.

— Хе! Оказывается, мы вполне можем обходиться и без телефона?! Варя даже не удивилась отсутствию моего звонка!? А может со мной что-нибудь случилось? Хотя у нас есть матери, сёстры, и даже отцы! И никто, никому не позвонил!? Это значит, что все заняты своими делами и уверены, что в другой семье всё в порядке! Да и матери наши сказали, чтобы мы больше времени уделяли учёбе! Интересно! — размышлял студент-вечерник.

В эти дни Платону очень понравилось решать задачи и делать упражнения по аналитической геометрии из книги «Задачи и упражнения по аналитической геометрии» авторства О.Н. Цубербиллер.

— Надо же?! В аналитической геометрии соединились алгебра, геометрия и тригонометрия! — понял Кочет.

Но сейчас в его жизни в одно целое соединились только его работа и учёба. На остальное времени уже просто не оставалось. Нужно было себя держать в руках, не отвлекаясь на всё остальное, пусть и тоже важное и даже более приятное. Но из этих двух, главных для Кочета дел, одно было просто обязательным времяпрепровождением, не требующим сил, использования ума и знаний, а другое — самым главным и трудным, требующим времени, приложения знаний, ума и усилий в борьбе с традиционной школьной ленью.

Особенно Платону пришлось туго с французским языком. Рядом не было симпатизирующих и сочувствующих ему преподавательниц, и его отставание в грамматике сразу вскрылось. Когда его случайно спрашивали в конце урока, то он успевал сориентироваться и удовлетворительно ответить.

Если же его спрашивали вначале, то Кочет плавал от незнания, и тонул от стыда. Даже робкие подсказки со стороны красивой рослой блондинки не помогали ему, и он лишь краснел перед нею от неудобства.

Девушка была сероглаза и плечиста, но виду в симпатии к Платону не подавала. Да и он, в отличие от других студентов, не оказывал никому какие-либо знаки внимания. Он даже ещё не знал её имени.

— Она наверно пловчиха, раз у неё такие развитые плечи, и видимо хорошо плавает? А я вот плавать умею только по-французски! — на себя серчал Кочет.

И тут он громко сам себе рассмеялся, вспомнив французский глагол «скакать» (ébatrs).

— А я ещё могу и скакать по-французски! И это у меня неплохо получается! — уже молча и про себя закончил он неожиданную мысль.

Но, не смотря на большую занятость, до Платона по радиотрансляции и по телевизору всё же доходили и основные международные новости.

Так он вечером в воскресенье 2 октября узнал, что происходящие в Нигерии события привели к выступлению по федеральному радио станы главы военного правительства Нигерии подполковника Якубу Говона, осудившего межнациональные столкновения и опять высказавшегося за единство страны.

По-прежнему интересовался он и спортивными новостями, особенно футбольными. Основной явилась новость, что 4 октября киевляне со счётом 4:0 обыграли главного соперника ЦСКА, оторвавшись от него уже на пять потерянных очков.

Но интересовался не только сам Платон, но и самим Платоном.

Комсорг цеховой комсомольской организации Яков Родин спросил у Кочета, какими видами спорта он занимается.

— «Прежде всего, футболом! Меня Климанов даже взял играть за реутовскую юношескую команду! Но я поступил в вечерний институт и не смог играть! А ещё я могу в шахматы и шашки! Но шахматы не люблю — слишком долго надо играть! Могу на лыжах и коньках! А ещё, если очень надо — любительский бокс и борьба самбо! Но когда?!» — с жаром ответил Кочет.

— «Здорово! Беру тебя на заметку! Нам спортсмены нужны! Может как-нибудь удастся тебя привлечь к межцеховым соревнованиям, особенно, если в рабочее время!» — обрадовался Яков, отвечавший и за спортивную работу в цехе.

В этот день в пятницу 7 октября Платон ждал своей первой зарплаты ученика токаря за одиннадцать сентябрьских дней. После обеда экономист цеха Таисия Николаевна Серикова под охраной кого-то из крепких рабочих принесла в цех дюралевый чемоданчик с деньгами. И вскоре у окошка материальной кладовой выстроилась очередь страждущих рабочих.

— «Платон, а ты чего это за зарплатой не идёшь?!» — удивлённо спросил Кочета Алексей Иванович.