Я успела смахнуть слезы и отойти.

* * *

Через два дня, под вечер Дельрен приехал еще раз и привез новости.

— … Я нашел свидетельницу убийства Озвек. Она слышала крики, которые показались ей подозрительными. Выглянула в окно, благо, живет на втором этаже, и увидела двуликую, крадущуюся в тени дома. Было темно, однако она описала ее дословно, как поджарую песку с длинными темными волосами, поросшую темной шерстью… — он посмотрел на меня, и я поняла его с полунамека! Я же лысая по оборотническим меркам! И почти блондинка в звериной испостаси. Еще с выдающейся грудью. Так что, если не докажем, что это Ардия — во всяком случае, можно попытаться доказать, что это точно была не я.

Для Элиоса же пришлось обернуться. На это ушло время, но оно того стоило. После моего созерцания, хозяин дома долго сидел в молчании, разглядывая меня, а потом налил себе рюмочку горячительного, чтобы задобрить везение.

— С такими доказательствами лучше рассматривать дело с участием комиссии. Конечно, тебе, Совер, придется поделиться славой, пообещать выгоду, но что уж поделать. Сам понимаешь.

Дельрен посмотрел мне в глаза, в одно мгновение выдержал паузу и ответил: — Я готов.

После его слов у меня забилось в груди сердце. От радости, восторга и надежды.

— Что ж, — одобрительно кивнул Каит и, погрузившись в мысли, не заметил, как принялся приглаживать лысину. — Тогда для страховки разошли приглашения представителям родов и городским выборщикам. Конечно, самоуправство, однако это не позволит департаменту замять дело.

— Газеты? — предложил Дельрен.

— Надо бы, чтобы новость не удалось замять. Акольм, конечно, не столица, но благодаря академии, наследники и представители основных кланов имеются. Наместнику пошли особое приглашение. Следует намекнуть, что без него дело не решится. Он любит ощущать значимость. Сколько тебе потребуется дней на подготовку?..

* * *

Я догадалась, что должна буду присутствовать на комиссии, поэтому упрямо тренировалась быстро оборачиваться. Успехи были, однако времени не хватало — день X неумолимо приближался.

— Совер приедет завтра, — Элиос тоже нервничал, поэтому наливая себе воды, едва не уронил чашку. — Послезавтра утром предстанете перед комиссией департамента согласия.

— Страшно, — прошептала я, обняла плечи руками и поежилась. Из-за холодных ветров, дувших последние дни, в доме стало прохладнее, однако в дрожь меня бросало именно от страха.

— Более тянуть нельзя. Не всех волнует истина, для некоторых в приоритете корысть. Вот они и стремятся оседлать недовольство жителей Акольма. Да и желающих подсидеть Совера предостаточно.

Я вздохнула, вздохнул и Элиос.

— Если с комиссией не заладится, допускаю и такое, будем защищаться в суде, — посмотрел на меня, притихшую в кресле. — Попытаемся заручиться поддержкой глав двуликих кланов. А дальше они уже пускай сами перемазываю слухи в труху. Не менее нас заинтересованы в деле.

— Волнуюсь.

— Вижу. Поэтому, дабы не искушать судьбу, пожалуйте, леди, надеть браслеты, — вздохнул и кивнул на цепи. — А то женщинам порой свойственно одной глупостью портить жизнь и себе, и другим одним опрометчивым шагом. Истерия в голову ударит — и все насмарку пойдет.

— Думаете, сбегу? — подняла на него глаза и послушно ротянула руки.

— Не дам сбежать, иначе ни малейшего шанса на защиту не останется, — Элиос принялся застегивать стальные «браслеты» и проверять их на прочность. — Завтра голову помой и приведи себя в порядок. Надо выглядеть достойно, чтобы бросить им всем вызов, а иначе получишь лишь брезгливость.

Мне не спалось. Зато утром я проснулась поздно и в апатичном настроении. Ничего не хотелось. И дурных мыслей в голове полно. Даже попрощалась с паучком… Но Элиос вручил коробочку с маникюрными принадлежностями и заставил заняться собой.

Я занялась делом, время шло, вот только Дельрен задерживался.

— На душе не спокойно, — поделился вдруг Элиос, весь день тоже пребывавший в дурном настроении. — Так что собирай вещи и спускайся в подполье. На всякий случай.

Я заморгала от расстройства, и он постарался смягчить слова объяснением:

— Все знают, что Совер должен тебя привезти на заседание комиссии, поэтому достаточно увязаться за ним и отобрать добычу!

Умеет старик привести веские аргументы. Наспех собрав все необходимое, я спустилась в подвал. Да, здесь он поставил лампу, соорудил подобие кровати, принес теплых одеял. Даже запасы еды и горшок, но все равно земля давит. Или у меня после камеры появились зачатки клаустрофобии. Однако как бы то ни было, из-за глупости я не собиралась портить жизнь ни себе, ни кому-то другому.

Я сидела, скучала, думала о Дельрене и, когда он наконец-то приехал, очень обрадовалась. Однако Элиос, вредный жук, не спешил меня выпускать. В то время как хозяин и гость ужинали в гостиной, почти у меня над головой, переговаривались о будничных делах, я мерила шагами подвал и глотала слюнки. Ведь у них там жаренная курочка!

Ох, и костерила же их! Но только до момента, когда во входную дверь загрохотали, да так, что я затряслась. Затем в прихожую вбежали чужие. Топот подкованных сапог напугал меня до одури. Я тут же закуталась в одеяло, затушила лампу и забилась в дальний угол, прикинувшись ветошью.

От страха у меня даже слух обострился. И я слышала почти каждое слово.

— Надо же, Кевес, следишь? — флегматично произнес Дельрен, продолжавший сидеть за столом.

— Тебе доверия нет. С пеской течной спутался — мозги набекрень, — неприятным голосом ответил хам. Вот же мерзкий какой! И голос гадкий.

— Я вас не приглашал. Покиньте мой дом, — чеканя слова, возмутился Элиос. Я и подумать не могла, что он может, как настоящий барин, властно цедить слова сквозь зубы. — Иначе глава департамента узнает, что вы ворвались к Элиосу Каиту!

Имя произвело впечатление на чужака, и все же он и его люди уходили нехотя.

После их ухода, Элиос и Дельрен как ни в чем ни бывало продолжали обедать, будто и не помня обо мне. Но и я теперь больше доверяла их чутью. Вот только в спешке гася лампу, затушила ее и теперь сидела в полной темноте.

Наверно, прошла вечность, прежде чем меня выпустили.

Якобы собираясь спать, хозяин дома закрыл дверь на щеколду, зашторил окна. И все равно меня скорее сопроводили на чердак, где так же запретили включать лампу. Но тут хотя бы лунный свет освещал контуры предметов.

— Принесу еды, — пробурчал старик, оставляя нас с Дельреном вдвоем.

Мне хотелось почувствовать его тепло, почувствовать, что нужна, просто обнять и прижаться. И я первой бросилась к нему.

— Потерпи еще немного, — шепнул Дельрен. Пользуясь темнотой, провел рукой по моим волосам, щеке, поднял за подбородок мое лицо и взглянул в глаза.