Его улыбка смягчилась.

– Выдавал желаемое за действительное.

Кто-то прочистил горло, и она посмотрела налево, пораженная, увидев стоящего там Чеша. Как долго он там пробыл? Она даже не заметила его. Он пошевелил бровями, а затем взглянул на небольшую группу собравшихся людей.

– Пожалуйста, занимайте свои места.

И тут она поняла, что ничего не знает о брачных церемониях; ее накрыла паника.

– Я не знаю, что нужно делать.

Пайр наклонился ближе.

– Не волнуйся. Все предельно просто: тебе нужно выпить моей крови из кубка.

Она побледнела, а он рассмеялся с хитрым блеском в глазах.

– Чертов лис, – фыркнула она.

– Тебя очень весело поддразнивать. Я никогда не устану этого делать.

Возражение не успело сорваться с ее языка из-за вновь заговорившего Чеша.

– У тебя есть ленточка?

Пайр вытащил серебряную атласную ленту из кармана черного бархатного жилета. Лента распустилась и начала красиво развеваться на ветру.

– Да.

– Какое обещание ты даешь своей паре?

Время, казалось, замедлилось, когда он наклонился ближе и задрал рукав ее платья, чтобы повязать ленту вокруг запястья.

– Я клянусь, что буду защищать тебя ценой своей жизни, что ты никогда не будешь одинока и что ты всегда будешь моей семьей. Я обещаю, что ты можешь положиться на меня, а я буду верным и честным. Всем своим существом я твой.

Его пальцы скользнули по ее запястью, тем самым подарив мурашки. Он протянул ей другой конец ленты, и она взялась за него.

Чеш повернулся к ней:

– Какое обещание ты даешь своей паре?

Она с трудом сглотнула и подалась вперед, уверенно завязывая ленту на крупном запястье Пайра.

– Я обещаю быть твоим партнером во всем, ставить твои чувства выше своих собственных и любить тебя так, как никто раньше не любил. Я всегда буду защищать тебя и буду твоей семьей, пока мы оба не превратимся в прах. – Она отстранилась и встретилась с ним взглядом. Сердце сжалось. Они оба потеряли своих родных. Просто произнеси слова. – Я буду любить и лелеять малышей, которые появятся в будущем. Они узнают, что значит быть защищенными и любимыми.

Он резко втянул воздух, и его глаза наполнились слезами, которые так и не пролились. Пайр сжал их связанные руки и поцеловал костяшки ее пальцев.

Чеш захлопал в ладоши.

– Вы связаны своими словами и поступками. Пусть, пока вы живы, ваш союз никогда не распадется.

– И все? – прошептала она.

– Не совсем, – тихо произнес Пайр в ответ, приближаясь. Она откинула голову назад, и он одной рукой коснулся ее подбородка, а другой – обнял за талию.

– Ты можешь поцеловать свою пару и невесту, – сказал Чеш.

Свою пару.

Тэмпест приподнялась на носочки и поцеловала его. На вкус он был как возвращение домой. Прикусив губу возлюбленной, Пайр отстранился, и она тут же под одобрительные крики гостей обвила руками его шею. Ее муж отступил и потерся своим носом о кончик ее носа, после чего выпрямился и поставил Тэмпу на ноги, прижав к своей груди. Так они и стояли перед небольшой группой гостей.

Щеки болели от улыбок, которыми она одаривала их друзей и семью. Именно так Тэмпест и представляла свою свадьбу: простое платье, самые близкие люди и… Девушка перевела взгляд на Пайра: мужчину, которого она любила.

Он провел большим пальцем по ее скуле.

– Спасибо тебе.

– За что? – тихо спросила она.

– За то, что подарила мне все, чего я так страстно желал.

– Можешь отпустить меня, – сухо прокомментировала она.

Пайр покачал головой и ухмыльнулся, прижимая ее к груди. По тянущимся вдоль коридора длинным коврам его шаги отдавались глухим стуком. Фонари мягко мерцали, отбрасывая извивающиеся тени на каменные стены.

Сердце учащенно забилось, когда Пайр проворно открыл дверь в свои покои. Он перешагнул через порог, пинком захлопнул дверь и прошел через кабинет, чтобы открыть вторую дверь, ведущую в спальню. Бо́льшую часть пространства занимала огромная кровать, рядом с которой стояли украшенные резьбой прикроватные столики, усыпанные крошечными свечами, а слева в камине трещал огонь, рядом с которым уютно пристроились два кресла. Вдоль западной стены тянулись полки, заполненные книгами, безделушками, сокровищами и произведениями искусства.

Ее муж закрыл дверь локтем и, подойдя к камину, поставил Тэмпест на ноги. Затем он быстро чмокнул ее в губы и указал на маленький столик, уставленный едой.

– Поешь чего-нибудь, пока я запру двери и ставни.

Она кивнула и повернулась лицом к камину, не обращая внимания на стол с блюдами. В последний раз, когда она находилась в такой ситуации, все чуть не закончилось ее гибелью.

Не думай об этом.

Тэмпест обхватила себя руками и медленно придвинулась ближе к теплу, параллельно уловив тихий щелчок дверного замка. Мурашки побежали по рукам за мгновение до того, как Пайр подошел сзади. Его грудь коснулась ее спины на прерывистом вздохе, отчего она вздрогнула. Аккуратно перекинув ее волосы через плечо, он скользнул пальцами по чувствительной коже, а затем коснулся того же места губами. Жар его поцелуев проходил в каждую клеточку тела, прогоняя холод прежних мыслей и оставляя лишь ее и Пайра. Муж провел руками по плечам, остановившись на талии.

– Ты голодна? – пробормотал он в изгиб ее шеи.

Она улыбнулась его решимости накормить ее.

– Не совсем. – Тэмпест склонила голову набок, открыв ему доступ к коже. Сердце отбивало бешеный ритм, а в животе все превратилось в сгусток нервов. – Есть я не хочу.

Он усмехнулся и скользнул губами к ее уху.

– Дерзкая девчонка. Я всего лишь стараюсь быть заботливым.

Она ахнула, когда он прикусил мочку ее уха.

– Могу дать тебе всего одно обещание: завтра в это же время ты будешь умирать с голоду.

– Устроим пир, да? – спросила она.

У нее перехватило дыхание, когда он нежно укусил ее шею. Где-то в груди проснулась паника, но она засунула эти чувства подальше. С кицунэ нечего бояться. Он не такой, как король. Пайр не раз это доказывал. Она сделала глубокий вдох и выдох, уловив запах сосны и специй. Боже, как хорошо от него пахнет. У нее потекли слюнки, и она сглотнула.

– Обычно мы устраиваем пир и празднуем всю ночь, – проговорила она.

– М-м-м-м. – Он лизнул нежную кожу в том месте, где прикусил, а затем провел носом вверх по бьющемуся пульсу на ее шее к нежному местечку за ухом. – Люди все понимают неправильно. Еда слишком утомительна, особенно до настоящих развлечений. У Оборотней правильно расставлены приоритеты.

– Приоритеты, говоришь? – поддразнила она и, повернувшись к нему лицом, запрокинула голову; их взгляды