— Девушку не тронешь? — спросил Элвис.

— У меня к ней претензий нет.

— Тогда ладно.

Элвис посмотрел на Майте. У него мелькнула мысль, что надо бы как-то утешить ее, но он не знал, что сказать, и даже не понимал, с чего вдруг у него возник порыв шепнуть ей на ухо что-нибудь приятное. Он хотел сообщить девушке, что однажды видел ее в книге сказок — в далеком детстве, когда он еще верил, что можно вырастить бобовый стебель, который поднимется до небес.

Элвис внял совету русского и покинул дом. Сюда он приехал не на машине, поэтому пошел пешком. Поливал дождь, ледяные струи пробирали до костей и обжигали кожу, смывая кровь с рук парня. Но ничто никогда не смоет все остальное, не прополощет дочиста его прошлое.

Элвис шел по улице, подставляя лицо под струи дождя.

Глава 30

Как заканчиваются истории? В комиксах, размышляла Майте, это легко определить. Завершающие рисунки, на обложке — «последний выпуск». В жизни труднее понять, где начало, а где конец. Сюжетные линии выползают за края страниц; художник-колорист не наносит последние мазки.

В ту первую ночь Майте не знала, чем все закончится, и не стала сразу искать Рубена. В ту первую ночь она вернулась домой. Ее все еще мучил страх; нужно было обработать синяки и порезы. Утром она позвонила на работу, сообщила, что попала в автомобильную аварию. Потом попробовала навести справки в ближайшей к «Астериску» больнице, бекая-мекая, задала несколько вопросов, и ей повезло: Рубен находился там.

Майте не знала, как он отреагирует на ее появление, но Рубен, казалось, обрадовался и даже не очень расстроился, когда девушка сообщила ему, что фотографии уничтожены. Очевидно, получив две пули и оставшись в живых, Рубен все остальные проблемы пока воспринимал как сущие пустяки, предположила Майте.

— Ты сделала все, что могла, — похвалил ее парень. — Это не твоя вина.

— И все равно мне кажется, что я должна была сделать больше. Те фотографии так много значили для тебя.

— Майте, ты важнее любых фотографий. Тебя могли убить, если б ты их не отдала.

Рубен с такой нежностью во взгляде посмотрел на нее, что Майте вздохнула.

— Может, позвонить кому-нибудь из твоих? Кому-нибудь из родных? — спросила она, готовая оказывать Рубену всяческую помощь. Один раз она его уже подвела. Больше не подведет.

— Ой, нет, не надо. Джеки тоже спрашивала меня об этом, но я не хочу, чтобы мама знала. Она живет в Герреро. Зачем ее волновать? Позже сам ей сообщу. Тем более что я уже иду на поправку.

— Представляю, как ты намучился. Такую адскую боль терпел. — Майте смахнула волосы с его лба.

Рубен, улыбаясь, коснулся ее щеки:

— У тебя тоже видок еще тот.

— Знаю. Завтра я выхожу на работу, все будут на меня пялиться… но позже я тебя навещу. Тебе что-нибудь принести?

— Не беспокойся, Майте. Мне всего хватает. Ну разве что газету. Я тут умираю от скуки.

— Принесу хоть полдюжины.

Рубен хмыкнул. Больницы Майте всегда ненавидела, но сейчас уходить не спешила — сидела и сидела возле парня, хотя сосед Рубена по палате то и дело бросал на нее сердитые взгляды, потому что час был поздний и старый хрыч хотел спать.

Как Майте и предполагала, ее приход на работу вызвал ажиотаж. Другие секретари лезли с расспросами, выпытывая, что с ней произошло, и Майте солгала — сказала, что ехала со своим парнем в его машине и они попали в аварию. Ее босс проявил милосердие, разрешив Майте пару недель отлежаться дома, чтобы набраться сил. Правда, это все, на что хватило его великодушия: оплатить ее вынужденный отпуск он не предложил.

Поэтому с работы Майте ушла пораньше, она купила для Рубена пару газет и явилась к нему в больницу. Выдвинула стул и села у его кровати. Он принялся листать газеты.

— Смотри, видишь? — Рубен показал на короткую заметку, рядом с которой была помещена маленькая черно-белая фотография.

Леонардо Трехо, говорилось в заметке, мирно скончался во сне. Полковнику в отставке было шестьдесят четыре года. Панихида состоится в похоронном бюро «Гайоссо». Указывались время и адрес.

— Все же было совсем не так, — возмутилась Майте.

— А правду никогда не пишут, — усмехнулся Рубен.

— Интересно, как Эмилио объяснил полиции появление трупа в своем доме? Если только он не вывез тело.

Во время последней встречи в его доме Эмилио повел себя как трус, да еще и в штаны надул. Позднее Майте и не подумала справиться у него, как он пережил это трагическое событие. Эмилио тоже не соизволил ей позвонить. Но сам он вряд ли стал бы вытаскивать труп из дома, рассудила Майте.

— Возможно, Эмилио связан с «соколами». В этом случае он просто вызвал кого-нибудь из них. Или позвонил кому-то еще — тому, кто умеет улаживать такие дела, — предположил Рубен.

— За нами не придут, нет?

— С какой стати? Мы его не убивали, фотографии уничтожены.

— Я плохо сплю, — призналась Майте.

— Все кончено, — заверил девушку Рубен, стискивая ее руку. — У нас нет ничего такого, что их могло бы заинтересовать.

На следующий день Майте снова принесла в больницу прессу. Они просмотрели все газеты от первой до последней страницы, но статей о скончавшемся полковнике больше не печатали. Майте не давал покоя вопрос, кто были те двое, что пришли в дом к Эмилио. Особенно ее интересовал парень, который убил полковника и спас ей жизнь.

Он показался Майте знакомым. Она силилась понять, где видела его прежде. Но вспоминались только его темные, непроницаемые глаза — и больше ничего.

— Меня не покидает ощущение, что я его где-то видела.

— Не ломай себе голову, это бессмысленно.

Рубен поцеловал Майте, словно рассчитывал таким образ стереть дурные воспоминания.

Майте подумала, что, может быть, Рубен переселится к ней. Не имело смысла снимать две квартиры. Мама, конечно, не одобрила бы ее сожительства с мужчиной, который к тому же был младше ее, но, если честно, Майте устала слушаться маму.

Ее синяки меняли цвет. Тот, что на лице, под глазом, позеленел, и теперь его удавалось затушевать косметическими средствами. Майте бесконечно долго стояла перед зеркалом, нанося на ресницы тушь и укладывая волосы. Потом в порыве вдохновения решила купить Рубену цветы.

Конечно, не принято, чтобы женщина дарила мужчине цветы, но Майте хотелось немного оживить его маленькую убогую палату. И, поскольку Рубену предстояло провести в той убогой больнице еще несколько дней, она сочла, что цветы не помешают.

Майте выбрала красивый букет