раз подняться на скамейку. Она тихо свернулась под ней в маленький клубочек и вскоре заснула. Заснула вечным сном. Ее смерть напоминает нам, людям, бессмертную истину, о которой поведал Антуан Сент Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Грибная охота

Две недели я отсутствовал в городе: навестил родственников, живущих на берегу Волги. А вернувшись домой, встретил Петровича, улыбающегося и светящегося какой-то лучистой энергией. Как я заприметил, это верный признак того, что он горит желанием рассказать мне веселую или занимательную историю. Так вышло и на этот раз. Петрович в подробностях, сопровождая рассказ уместными жестами, поведал мне за чаем о том, как в конце августа ходил собирать грибы в ближайший Дмитриевский лес.

– Вышел я из дома в послеобеденное время и пешком пошел по тропинке, являющейся как бы продолжением проспекта Строителей. Окунулся, как в море, в ожидающий меня лес. Встретил он меня приятной августовской улыбкой. Я уже знал, что в лесу после дождей и туманов появились первые пеньковые опята. Люблю их собирать. Ножик при срезании красавцев и крепышей приятно поскрипывает, сопровождая грибника своеобразной мелодией.

Пеньки, в том числе березовые, мне стали попадаться, но грибов на них уже не было: их аккуратно срезали другие многочисленные грибники до меня. Вокруг каждого такого пенька был натоптан круг из помятой травы, листьев и обнаженной лесной земли. Добрался я до самой середины леса, но так и не смог срезать ни одного грибка. Наконец в гуще дикого малинника и жгучей крапивы заметил трех бабушек, копошащихся у большого березового пня и загнившей валежины возле него. И пень, и валежина были сплошь покрыты молоденькими ядреными опятами. Я поздоровался с грибниками и спросил, давно ли они посиживают у этой благодати. Мне ответили, что с раннего утра. Корзины бабулек были наполнены чудесными грибами. На вопрос: куда им столько грибов? – они ответили, что на поминки по свекрови, заядлой сборщице грибов. Я, грешным делом, поинтересовался: нельзя и мне в память об усопшей присесть с ними рядом и посрезать несколько грибков для себя. Пусть покойнице земля будет пухом и пахнет душистыми грибами. Мне однозначно ответили, что нельзя. Полушутя-полусерьезно я спросил еще, как они находят такие сказочные пеньки. На что бабули ответили, что я будто бы неправильно хожу по лесу. Они посоветовали мне ходить кругами, все более и более увеличивая радиус круга. Не без колебаний я прислушался к их совету и начал описывать в лесу круги с центром, где сидели бабушки. Однако грибы мне все равно не попадались. Наконец я забрел в ту часть леса, где гоподствуют крапива, чертополох и много валежника. У меня как-то сразу упало настроение, и я почувствовал, что основательно устал. Погода стояла пасмурная. Хотя дождя не было, солнце в тот день не выглянуло ни разу. Я махнул рукой и решил попрощаться с грибами и с лесом. Покрутив головой и посмотрев на небо и землю под ногами, я почувствовал, что всякий ориентир начисто потерял: в какой стороне город, я не знал. Старухи меня основательно закружили. Не представляю, что делают в такой ситуации другие грибники и прочие любители лесных прогулок. Я же пошел напролом, куда глаза глядят. Мне хотелось выбраться из чащобы на какую-нибудь тропинку. Шел я очень шумно: трещали под ногами сухие палки, сучья, прочий бурелом и накиданный разный хлам. Если бы поблизости были люди, то они, вне сомнения, шарахались бы от меня, как от лешего или медведя. Я шел и шел по лесу напрямик с яростью. Один раз я все же вздрогнул, едва не наступив на прошуршавший по листьям, как пастуший кнут, большой хвост настоящей змеи коричневого окраса.

Мои ноги цеплялись за корявые ветви кустарников. Наконец в самых густых зарослях я сильно споткнулся и мешком свалился в кусты. Вставая, разглядел, что споткнулся о гниющую березовую валежину. От неожиданности я встрепенулся: лежащая лесина вся обросла грибами, которые я тщетно искал днем и про которые уже напрочь забыл под вечер. Я достал ножик, и настроение ко мне постепенно вернулось. Вскоре два пакета большого размера наполнились крепкими красивыми опятами.

Однако ни дороги, ни тропинки под моими ногами не было по-прежнему, и в какой стороне дом – я тоже не знал. Теперь, хотя и с приятным грузом, я продолжал вновь продираться через густые заросли.

Вечерело. Идя по лесу, я истратил много сил и чувствовал усталость. Вскоре с трудом разглядел еле заметную тропинку. На душе полегчало. Мне представлялось, что эту тропинку протоптали садоводы с ильинских и дмитриевских огородов. Я двигался по ней в ту сторону, где тропинка шла на подъем. Мне казалось, что она выведет меня на край леса, откуда я увижу город.

По тропинке я шел энергично. Было безлюдно. Наступил поздний вечер. Я прошагал целый час, но край леса почему-то не показывался. Меня стали одолевать сомнения: в правильном ли направлении иду? Мне попадались и перекрестные тропинки, но я боялся окончательно заблудиться и остаться ночевать в лесу. Я продолжал идти, не сворачивая с первоначального направления. Наконец показался край леса, золотые купола и кресты в небе. Неужели это Елабуга? Но где и как я перешел Каму? В лесу мне только попался большой овраг, наполовину заполненный дождевой водой. Признаюсь, я три года не был на Красном Ключе. А там за это время, оказывается, появился красавец-храм. К нему и привела меня лесная тропинка.

Уставшим, но радостным сел я в трамвай и с огоньками уже прикатил в родной город. Всем грибникам даю совет: ходить по лесу как угодно, можно и кругами. А заблудившись, грибы вы обязательно найдете. Горожан я попросил бы об одном – не захламлять лес, – такими словами закончил Петрович нашу с ним беседу за чаем.

Испытание пропажей

После успешной сдачи вступительных экзаменов, преодолев конкурсный барьер, я был зачислен на первый курс механико-математического факультета КГУ. По чьей-то ошибке меня долго и упорно снимали с учета в Новошешминском военкомате. Чтобы добиться справедливости, даже пришлось съездить в Татвоенкомат. Из-за этих неурядиц к занятиям я приступил с опозданием на целую неделю. К тому времени все места в общежитиях КГУ были уже заселены, и несколько остро нуждающихся в жилье приезжих студентов, в том числе и я, остались без крыши над головой.

Ректорат; озабоченный ситуацией, принял решение: заселить нас в так называемый «красный уголок» одного из общежитий. В него в спешном порядке завезли 12 кроватей, столько