— Ты ведь не суд имела в виду, да, душа моя? — прищуривается.

У-у-у-у, какой проницательный.

— Как знать. Может, и суд, — пожимаю плечами.

— Мышонок, а давай ты сейчас повернешь назад, м-м? А то я ведь и сам могу это сделать, — вкрадчиво тянет он.

— А что мне за это будет? — лукаво улыбаюсь.

— Я не буду шлепать твою красивую попу за непослушание.

— Можешь шлепать, если хочешь. Так мы еще не пробовали, — фыркаю насмешливо.

— Ну если ты просишь... — глаза Шада хищно вспыхивают. И меня мгновенно обволакивает его голодом, страстью, предвкушением...

Даже мышцы немного сводит.

М-м-м, смогу ли я когда-нибудь насытиться тем, как остро он на меня реагирует, насытиться его желанием и эмоциями? Точно нет. Как и собственной реакцией на этого мужчину. Нашей близостью.

Кажется, что связь между нами становится все крепче с каждым днем, с каждым часом.

И я уже не представляю, как жила без него. И жила ли вообще?

Он только смотрит а у меня уже дыхание перехватывает. И тело будто горячей водой обдают.

М-м-м, хочу! Всего, что он обещает мне этим взглядом, хочу.

Когда Шад мягко перехватывает у меня контроль над карнотой я лишь возмущенно вздыхаю. И то, лишь для виду. И даже руль отпускаю. Зато, когда понимаю, что он направляет ее явно не во дворец, а куда-то в сторону, удаляясь от столицы в пустыню, с удивлением поворачиваюсь к мужу.

— И куда мы летим?

— Увидишь, — ухмыляется многозначительно.

Ну ладно.

Кажется, наше возвращение немного откладывается. И я этому несказанно рада. Просто знаю, что стоит нам только вернуться во дворец, и Шада очень скоро начнут дергать секретари, эмиссары, везиры, чиновники и всякие прочие, кому ну очень срочно нужен маликсар. И весь его выходной, с таким трудом мною отвоеванный, пойдет насмарку.

Порой мне даже не верится, что с той ночи, когда меня выкрал Кэмшед и отвез к Хасмиеру, минуло уже три месяца. Время пролетело стремительно.

Слишком уж быстро все завертелось.

Как Шад не загораживал мне тогда обзор, я все равно краем глаза увидела то побоище, что они устроили. И почерневшее обугленное тело Хаса, впаянное в скалу на высоте метров четырех не меньше, тоже увидела. Как мой куард такое сделал, я даже спрашивать не стала. Сделал и все. Порой бывают ситуации, над которыми точно надо меньше думать.

Так что, я спряталась на груди у мужа и больше по сторонам не смотрела.

А потом тихо сидела у него на руках, когда нас служебной карнотой вез обратно в столицу хмурый Бьярен.

Лишь дома во дворце, в купальнях, куда муж меня сразу отнес, чтобы смыть грязь, кровь и все остальное, я дала себе волю, расплакавшись в его руках. Мы тогда весь остаток ночи не выпускали друг друга из объятий. Словно желали навеки слиться в одно. Чтобы не разодрать, не разлучить, не разделить...

А на следующий день начался аврал. И длился он, по сути, все это время.

Суды, расследования, задержания, снова суды, проверки. Даже мне пришлось с эмиссарами пообщаться. Хорошо, что одним из них был Бьярен. И Шад рядом присутствовал.

После смерти Хасмиера, Кэмшед смог сбросить ментальные блоки, наложенные на него. И очень много чего рассказал. И о том, как играл в свою сложную запутанную игру, пытаясь навести Шада на след своей семьи, и о том, как и почему подставил Юргара, чтобы отвести о себя подозрение, когда Шад слишком рьяно начал искать предателя.

Юргар, кстати, благополучно пришел в себя. Через неделю, как и обещали лекари.

И я видела, как на моего мужа давило то, что он едва не казнил невиновного. Но слава небесам они с Юргаром помирились.

Шад публично принес извинения своему первому советнику. И восстановил того во всех должностях и регалиях. А тот извинения с достоинством принял. И заявил, что готов и дальше верой и правдой служить Лайтази. Так что искать нового главу совета везиров моему мужу не пришлось.

А вот с Кэмшедом все оказалось намного сложнее. Несмотря на то, что его действия и мотивы Шад понял и даже признал, что ради меня тоже пошел бы на что угодно, простить мое похищение своему наставнику он так и не смог.

Да и закон у них в этом плане очень строг. Угроза жизни связанной маликсара карается однозначно. Казнью.

После длительных судов и разбирательств Кэмшеда оправдали лишь частично. И казнь заменили запечатыванием энергетических каналов. Как мне объяснили, для женатого на землянке куарда это не смертельно.

Бывший безопасник свою меру наказания признал заслуженной, забрал из госпиталя свою Мари, которая так и не оправилась психически после плена и всего пережитого, и увез ее домой. И сейчас, насколько я знаю, он полностью посвятил себя лечению жены и поискам дочери.

Шад ему, конечно, в этом помогает. Родственницы же. Тем более, что сам Кэмшед после приведения в действие приговора, сильно в своих возможностях ограничен. Да и для Бьярена это дело стало одним из приоритетных и даже личным, я б сказала. Слишком сложно там все оказалось. Делового партнера Хасмиера они-то вычислили, но нашли его уже мертвым. Кто его убил, и куда делась девушка, до сих пор не понятно. Есть основания надеяться, что она смогла сбежать. Но не ясно ведь, так это или нет.

А чем непонятней, сложней и запутанней, тем рьяней куарды ищут ответы. Особенно, если еще и о фуэнте бесхозной речь. Хищники же. Охотники.

Порой у меня даже возникает стойкое впечатление, что у Бьярена и нового безопасника Шада, бывшего наемника Энеко, целое состязание открыто — кто быстрее найдет бедную Катю. И ведь не просто от широты душевной и благородства они ее так азартно разыскивают Уж я-то вижу. И Шад тоже. Хоть они и пытаются скрыть свой глубоко личный интерес к его родственнице. Девочка даже не догадывается, какие матерые хищники тут по ее следу идут.

Ну а у нас с мужем все... хорошо. Так хорошо, что порой даже не верится. И не мешают нашему счастью ни его вечная занятость, ни мои притихшие таракашки, ни его паранойя. Мы с каждым днем все больше узнаем друг друга. Больше открываемся. Больше доверяемся. Сильнее любим. Хотя, казалось бы, куда уже сильнее. Тут мы с Шадом друг друга нашли. Одинаково одержимые. Друг другом. И от этого сладко и хорошо.

Со смертью Хасмиера исчезло ощущение нависшей над нами угрозы. Это почувствовала я. А эмоции Шада вообще некоторое время не поддавались определению. И моему, ни даже его собственному. Мне кажется, он до сих пор не осознал в полной мере, что теперь действительно и окончательно свободен от своего брата-злодея, что ему больше не нужно оглядываться назад и ждать удара. И можно строить семейную жизнь без оглядки.

Вот я и решила, что готова дать мужу то, о чем мечтает каждый нормальный куард. И этим помочь ему окончательно оставить прошлое в прошлом.