- Про каких Ахметовых?

- Они одни, - я смотрю ему в глаза, во всяком случае, стараюсь, хотя это трудно, ведь перед глазами все расплывается. - Ахметовы. В нашем городе других нет.

- Шутница ты, кисонька.

- Эй, - Бритоголовый хватает меня за плечо и трясёт. - Ахметовы? Ты чего мелешь?

- Они защищают мою семью, - шиплю. - Меня защищают. Артур в больнице. Они сломали ему пальцы. На первый раз так. Потом убьют.

- Чего? - протягивает Бритоголовый. - Какой ещё на хрен Артур?

- Парень из моей школы. Мой одноклассник. Им показалось, он относится ко мне не очень уважительно, поэтому его избили.

- Бред, - смеётся Блондин. - У киски фантазия разыгралась.

- Проверьте, - стою на своём. - Сами узнаете. Артур в больнице. В гипсе. Он боится со мной говорить после этого случая.

- Слушай, - в голосе Бритоголового страх, и от этого я ощущаю прилив теплоты, спокойствие. - А если по правде?

- Что по правде? - издевательски коверкает слова Блондин. - Ахметовы на побегушках у этих лошар? За киской приглядывают? Ты на приколе?

- Проверьте, - повторяю я. - Просто проверьте.

- Да пёс их разберёт, - бормочет Бритоголовый. - А вдруг?

- Девка услышала фамилию и повторяет, - отрезает Блондин. - Рано ты обосрался.

- Рустам Ахметов, - говорю я. - Вы должны его знать.

- Нет, - кривится Блондин. - Не знаем, кисонька.

- Марат Ахметов, - не сдаюсь. - Старший сын. Его точно знаете.

- Марат! - восклицает Бритоголовый. - Черт. Ты слышал? Марат!

- Капец открытие, - присвистывает Блондин. - Киса запомнила не только фамилию, но и имя.

- Слушай...

- Завали пасть.

- Вы должны отпустить меня, - от взгляда этого мужчины мне снова становится очень холодно, вся уверенность меня покидает. - По-хорошему. Отпустите. Или будет по-плохому. Я вас предупредила. Лучше сразу отпустите меня и ту другую девочку, которая тоже была в авто.

- Девочка? - Блондин хохочет и я понимаю, что ничего более мерзкого не слышала. - Это ты девочка. Она бывалая бабенка.

Ладно. Может, я не поняла возраст. Может, та девочка давно взрослая. Может, университет закончила. Не важно. Ее должны отпустить. Меня и ее.

- Киса, плевать я хотел на твоих Ахметовых, - говорит Блондин. - Никто тебе не поможет. Никто. Здесь я царь и бог. Так. Упыри, тащите бабу сюда.

- Уп-пыри? - зубы стучат.

- Я упырь. И они упыри. Все просто.

Он смеётся. Почему снова смеётся? Остальные тоже хохочут. Странный запах становится ближе. Глаза слезятся. Закашливаюсь. Кашляю и не могу прекратить. Что это? Что? Что?!

- Посмотри, что происходит с теми, кто не слушается.

Блондин обходит меня и останавливается сзади. Его ладонь опускается на затылок. Боль простреливает голову. Морщусь. Дергаюсь.

- Смотри, кисонька.

Он накрывает мои веки большими пальцами. Силой открывает.

- Видишь? Она разочаровала меня. Спугнула нашу новую добычу. Не смогла заманить. Киски должны быть умнее, если хотят долго жить. Я думал, ты сдохла от удара по башке. Пульс слабый. Сама ты хилая. Этой бабе пришлось заплатить. На ней мы за тебя оторвались.

- Пусти... те, - лепечу я.

- Нет, кисонька. Смотри и запоминай. Она ответила за ошибку. Тупая баба поплатилась. Смотри и учись. Не повторяй чужих ошибок. Не подводи.

Не могу дышать. Смотреть не могу.

Хватит. Нет, нет, нет. Пустите...

- Ближе, - приказывает Блондин. - Покажите.

Женщина передо мной издаёт жуткий хрип.

Она жива? Вижу только глаза. Только глаза. Совсем близко. Остальное красное. Сплошное месиво. Пятно. Ничего не разобрать. Совсем ничего.

Это... ожоги? Эти нелюди жгли ее? Упыри. Чертовы упыри. Нет, нет, нет. Я не верю. Это все сон. Страшный сон. Этого нет.

Я проснусь. Точно проснусь и все исчезнет.

Я стараюсь смотреть только в голубые глаза. Как будто смотрю в своё отражение. Мое тело пронизывает волна боли.

- Ладно, пора с ней кончать, - говорит Упырь. - Тащите обратно. На стол. А с новой киской ещё успеем поиграться. Некуда спешить. Она у нас надолго.

Нет! Нет, нет...

Он отпускает меня. Отходит.

Ее ещё можно спасти. Можно. Да? Я успею. Должна успеть.

Дергаю веревки. Кричу. Извиваюсь.

Бред. Просто бред. На самом деле, я ничего не делаю. Совсем ничего. Даже не шевелюсь. Почти не дышу.

Чужой вопль оглушает. Запах горелого мяса доводит до рвотных спазмов. Но мое тело стынет. Коченею. Лёд наполняет жилы.

Пожалуйста. Нет, нет, нет. Судорога сводит грудь.

- Привет, принцесса, - шёпот обдаёт кипятком и в тот же момент ладонь накрывает мой рот. - Не двигайся, я срежу веревки.

Рустам. Это Рустам.

Друг. Враг?

Рустам Ахметов. Но откуда я знаю его голос? Разве могла настолько хорошо запомнить? Мы встречались только раз. Единственный раз. И с тех пор он всегда близко. Рядом. Но никогда не показывается на глаза. Да?

Слишком сложно. Подумаю об этом позже.

Веревки спадают. С рук и с ног. Но я все равно не могу шевельнуться, не чувствую своё тело. Лишь от огромной ладони идет тепло. Струится по заледеневшим венам.

- Укуси меня, - хриплый голос ударяет в затылок. - Легче станет. Давай. Орать не стоит. Кусай, принцесса. Иначе не отпустит.

Перемещает руку так, чтобы было удобнее впиться зубами. И я не думаю ни о чем. Просто делаю то, чего он хочет. Вонзаюсь в плоть. Выплескиваю боль.

Задыхаюсь, чувствуя, как кровь наполняет мой рот. Чужая кровь. Вражеская. Проклятье. Что я вытворяю?

Разжимаю зубы. Рефлекторно провожу языком по ранам, стараюсь исправить свою вину. Загладить.

- Беги, принцесса, - раздаётся приказ. - Беги в сторону дороги. Быстро. Очень быстро.

- А ты? - оборачиваюсь и смотрю на него. - Как ты...

- Разберусь, - усмехается.

Его лицо выглядит таким знакомым. Почему? Мы виделись, когда мне было пять лет. Теперь столько времени прошло. Почему я до мелочей помню?

Каждая черта внутри отзывается. Каждый жест. Ухмылка.

Он очень похож. На другого Рустама. На того парня, который бросил меня. Предал. На мою первую любовь.

- Но как ты...

Ахметов подхватывает меня. Отрывает от стула и толкает назад. Во тьму. Подальше от тех упырей. Прочь от гогота и пьяных воплей.