Как и в бездействующем правительстве, в думе одно время тоже царила атмосфера нерешительности и растерянности. Там не решались идти на радикальные меры, но подошедшие к зданию Государственной думы сильные отряды революционной армии в сопровождении вооруженного народа потребовали от парламентариев решительно становиться на сторону восставших. По обоюдному согласию руководства думы и вожаков вооруженных отрядов восставшие солдаты сняли царский караул у Таврического дворца, приняли охрану на себя, заняли почту и телеграф в здании думы и поставили часовых у телефонных аппаратов. В столкновение правительства со страной и парламентом вмешалась та сила, в которую народ вкладывает цвет своей жизненной мощи, — вмешалась армия. Петроград «в короткое время оказался в руках вооруженных сил, восставших против старого правительства, но признававших права и власть думы»[470].

В это же время правительство Голицына прекратило свое существование без борьбы, не сделав никаких попыток спасти свою власть или сохранить ее хоть какие-то властные и распорядительные функции для того, чтобы государство не распалось и в нем не воцарился хаос. Оно бежало, как бежит разбитая армия из чужой страны после поражения, даже не позаботившись о сохранении важнейших государственных документов для истории, и в его канцеляриях и кабинетах «хозяйничали посторонние лица»[471], крадя секреты для нанесения вреда России в будущем.

Самых ненавистных министров царского правительства и царских сановников, за кем стелилась молва о пособничестве врагам, восставшие рабочие и солдаты разыскивали по всему городу, арестовывали и проводили в Таврический дворец, где продолжалось заседание Государственной думы, и их помещали под арестом в том зале, где они обычно отдыхали после участия в заседаниях думы при прежней царской власти. Первым в министерский павильон привели под конвоем бывшего военного министра Сухомлинова, прятавшегося в квартире под периной. Затем был доставлен бывший премьер-министр Штюрмер, потом бывший министр юстиции и председатель Государственного совета Щегловитов, скрывавшийся в шкафу на кухне, а митрополита Питирима доставили на стуле, так как он проявлял полную слабость и не мог идти. Потом под руку был доставлен престарелый и выживший из ума Горемыкин. Среди арестованных оказались и те, кто спровоцировал продовольственный кризис в Петрограде — министр земледелия Рерих и градоначальник Барк. Добровольно под охрану новых властей вечером 28 февраля явился министр внутренних дел Протопопов, с ужимочками, играя от страха сумасшедшего или заболевшего сумасшествием. Он униженно обратился к Керенскому «Ваше превосходительство»… Затем он сказал: «Я оставался министром, чтобы сделать революцию. Я сознательно подготовил ее взрыв»[472]. Он принес с собой секретные записи с номерами домов и колоколен, на крышах которых были установлены пулеметы. По указанным адресам были немедленно высланы вооруженные команды, и около полутора сот пулеметов были снято с крыш домов и церквей, из которых до того момента велась непрерывная стрельба по людям, находящимся на улицах и проспектах[473].

27 февраля собрались представители общественных организаций: Военно-промышленного комитета, Земского и Городского союзов, гласные Петроградской городской думы, председатели различных попечительских организаций, которые приветствовали решимость Государственной думы взять власть в свои руки[474].

Под председательством Родзянко состоялось заседание думы, на котором по предложению депутата Дзюбинского был поставлен вопрос об организации Временного комитета для поддержания порядка в Петрограде и для сношения с различными учреждениями и лицами[475]. Дума согласилась с этим предложением, и, чтобы не усложнять его многочисленными прениями, было решено состав Временного комитета образовать совету старейшин. Совет старейшин образовал этот комитет из виднейших представителей разных фракций и групп, за исключением крайних правых и правых националистов. В комитет вошли: М. В. Родзянко, А. Ф. Керенский, Н. С. Чхеидзе, В. В. Шульгин, П. Н. Милюков, М. А. Караулов, А. И. Коновалов, И. И. Дмитрюков, В. А. Ржевский, С. И. Шидловский, Н. В. Некрасов, В. Н. Львов, Б. А. Энгельгардт. Родзянко, нерешительный и осторожный в государственных делах, а больше боявшийся взять на себя ответственность за проведение новых преобразований и реформ, чтобы не взвалить на себя историческую вину за их невыполнение, долго не соглашался встать во главе Временного комитета. Все члены его, и прежде всего Петр Милюков, во всеуслышание заявляли, что «комитет может почитаться образовавшимся и приступить к работе, когда во главе его будет председатель Государственной думы»[476]. Несколько часов продолжались колебания Родзянко, пока Государственную думу официально не поддержали полки петроградского гарнизона, и первым среди них был Преображенский полк.

Пока формировался этот комитет, в Таврическом дворце собрались общественные деятели, рабочие и солдаты, и по требованию большинства был образован Совет рабочих и солдатских депутатов, который сразу взял на себя заботу о нуждах солдат и рабочих, напрямую обратившись к населению города для оказания им помощи. В состав образованного исполкома были введены по одному представителю от заводов и фабрик, а от воинских коллективов — по одному от каждой роты. К исходу дня Совет рабочих имел сильную поддержку рабочих коллективов заводов и фабрик и воинских частей.

Течение событий в революцию подобно бурному весеннему потоку, от которого не знаешь, какой ждать от него беды и как он поведет себя завтра; так и события в Петрограде развивались настолько быстро и непознаваемо, что за ними не поспевали сами участники. Стало очевидно, что одним манифестом о правительстве доверия — волнения в столице и стране не остановить, и что если Временный комитет хотел удержаться у власти, то он должен был найти новые лозунги, чтобы оставаться на гребне событий. В ночь на 28 февраля члены Временного комитета Государственной думы пришли к убеждению, что для установления государственного и общественного порядка необходимо «создать новое правительство, соответствующее желаниям населения и могущее пользоваться его доверием»[477].

Состав Временного правительства долго не обсуждался — он был заранее известен лидерам думских фракций. В середине декабря 1916 года в Москве состоялась представительная встреча лидеров Земского и Городского союзов, Военно-промышленного комитета и членов «Прогрессивного блока», с участием крупной буржуазии и промышленников, на которой обсуждались возможные сценарии развития политической обстановки в России и что делать, если произойдет «какое-либо крушение, какой-нибудь переворот, и как устроить, чтобы страна немедленно получила власть, которую ей нужно»[478]. Тогда же было определено регентство великого князя Михаила Александровича при наследовании престола несовершеннолетним сыном Николая II Алексеем[479]. В этих предварительных переговорах был намечен состав правительства, который был объявлен в ночь на 2 марта Временным комитетом Государственной думы. Председателем правительства назначался князь Георгий Львов, и он одновременно занял пост министра внутренних дел.