— Чего так долго-то! — На нижней ступеньке, весь засыпанный каменными осколками, стоял Темка, уже принявший человеческий облик. — Мне тут уже скучно одному стало.

— Мог бы пойти к Хаосу, повеселиться! — крикнул Наргис. — Пошевеливайтесь, наверх!

Подъем по шатающейся лестнице казался бесконечным, ступени рушились прямо под ногами. Темка дважды спотыкался, не замечая образовавшихся трещин.

— Как ты? — спросил Ник, в очередной раз подхватив друга.

— Да вообще все супер. Я того, привыкаю, что снова две ноги, — сознался Темка. — А так все ничего. Прикинь, крысаки меня перепугались, и давай скулить. Я прям не знал, как их успокоить. И тут явился какой-то мужик, он завал раскидал и вошел, а я тихонечко выбрался. Потом стены затряслись, все опять и засыпало.

— Так вот что за проблемы были. — Ник перескочил через треснувшую ступеньку. — Точно, Зойл об этом говорил.

— При чем здесь наш судья? — крикнул Наргис.

— Так это он служил Хаосу, — ответил Ник и с радостью заметил, что лестница почти закончилась. — Он должен был вести войска.

— Лжешь! — в голос крикнули Наргис и Лафи.

— Нет. — Ник вкратце рассказал все, что удалось узнать у Хаоса. — Но Скипетр не сработал.

— Разумеется! — небрежно ответил Наргис. — Через него нужно было направить свою магию.

— А наша магия там почти не действует, — сказал Ник. — Но мне все равно удалось победить его.

— Поверить не могу! — вскричал Наргис.

— Ты никогда нам не верил, — ответил Ник и вышел из ворот крепости.

На каменном валуне сидели Жорик и Коля. Коля тут же вскочил и бросился навстречу Наргису.

— Я нашел для тебя лекарство, — сказал Ник и поспешил к Жорику.

— Хорошо! — пробасил тот.

Ник не знал, удастся ли выжать из платка еще хоть каплю воды, и поэтому просто обмотал им ногу друга. Рана немедленно затянулась, кость встала на место.

— Значит, и так тоже работает, — улыбнулся Ник, глядя на вытянувшееся лицо Темки. — Это живая вода, только на базе не рассказывай, там думают, что она — миф.

— Нам и так есть чего порассказать, — пробормотал Темка и первым направился к воротам.

Совсем скоро сумерки этого мира сменило яркое солнце. Они вышли на аллею парка.

— Ворота! — удивился Ник, уставившись на две березы, между которыми виднелась полуразрушенная крепость. — Мы спокойно прошли через ворота.

Тотчас же воздух задрожал, замерцали искры, и все исчезло. Ворот, ведущих в Искривление Хаоса, больше не было. Воздух стал чист и прозрачен.

— Хаос исчез, исчезла и его магия, — нетерпеливо пояснил Наргис. — Это же ясно.

— Ясно, — кивнул Ник. — Так же ясно, что нам пора расходиться. Вы к темным, а мы к светлым магам.

— И Скипетр Эсхатола, конечно, ты хочешь принести сам. Чтобы все признали, какой ты молодец, — язвительно заметил Наргис.

— Не тебе же его отдать! — сказал Темка. — Ник победил Хаоса.

— Угу! — проворчал Жорик.

— А мы тут совсем ни при чем? — взметнул брови Наргис. Стоявшие за его спиной Лафи и Коля согласно закивали. — Ник, наверно, дошел туда сам, без всякой помощи.

Казалось, что ситуация тупиковая. Наргис ни за что не откажется от чести доставить Скипетр в Высший Совет, а Темке так хочется сделать это самому, что он осмелился спорить с принцем.

— Если бы не твой меч, я бы не победил, — сказал Ник и протянул Скипетр Наргису. — Ты достоин вернуть его обратно.

Темка и Жорик нахмурились, но не стали возражать.

— Я знаю, что достоин, — высокомерно сказал Наргис, принимая Скипетр. — Встретимся в здании Совета, теперь-то вы знаете, где оно находится!

Трое темных зашагали прочь по аллее.

— Постойте, — вдруг вспомнил Ник и кинулся следом. — Наргис, твой перстень.

— Что мой перстень?

— На вот. — Ник вытащил из кармана перстень. — Совсем забыл про него. Ты потерял его в нашей башне.

— Мог бы и раньше вернуть, — нахмурился Наргис. — Спасибо тебе, благородный светлый принц.

От его слов Ник шарахнулся в сторону. Громко рассмеявшись, Наргис со своей свитой направился прочь.

— А почему он назвал тебя принцем? — спросил Темка.

— Я… Мне надо многое спросить у Альбины, — ответил Ник. — Подожди, я все узнаю и расскажу тебе.

Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.

Марк Аврелий

Ник вырос в этом дворе. Теперь он вернулся сюда, чтобы узнать правду. Альбина сидела на скамейке в дальнем конце двора. Как и обычно, она была одета во все белое, а рядом небрежно валялась белая сумочка.

— Я многое знаю, — вместо приветствия сказал Ник. — Меня похитили у моих настоящих родителей.

Какое-то время Альбина лишь молча смотрела ему в глаза. Ник не опустил взгляд.

— Да, это так, — в ее голосе не было привычного холода.

— Но, мама Альбина… Альбина, я хочу знать все, что тогда произошло. Это моя жизнь, и я имею на это право, — сказал Ник.

— Думаю, что настало время, — согласилась она. — Садись, это долгий разговор.

Ник сел, но тут же вскочил, он был слишком взволнован, чтобы сидеть. Надо же, он и не думал, что разговаривать с Альбиной будет так трудно. Едва ли не труднее, чем сражаться с Хаосом.

— Ты уже понял, что я тоже жила в мире магов, — сказала Альбина. — И я пыталась как можно надежнее спрятать тебя от них. Я мешала развиться твоим магическим способностям.

— Понял, но зачем?

— Чтобы защитить тебя. Тебе грозило слишком много опасностей, и самой страшной из них был Хаос. Но, как бы я ни старалась, я не смогла предотвратить вашу встречу. Ты все равно спустился к нему в логово. И к удивлению всех, сумел выйти победителем.

— Ты уже знаешь? — удивился Ник.

— Разумеется, еще я знаю, что тебя, в честь победы, стали называть сумеречным охотником, — впервые в жизни Ник увидел на лице Альбины искреннюю добрую улыбку. — И совсем ни для кого не секрет, что вас шестерых решено наградить. Я считаю, что за такое любой награды будет мало.

— Самой большой наградой для меня будет правда о моей семье, — сказал Ник. Меньше всего он сейчас думал о предстоящей церемонии.

— Тогда слушай. Я расскажу тебе все, — продолжила Альбина. — Своим появлением на свет ты сбил планы некоторых магов, и они решили избавиться от тебя. Дементий, брат императора, выкрал тебя из дворца.

— Так это он! — Ник, вспомнил, как однажды увидел худого человека с впалыми глазами, но тут же отмахнулся от этого, как от чего-то незначительного. — Кто мои родители? Я ведь из императорской семьи?