Я подал голос, и дверь отворилась. На пороге, закутанный в дорожный плащ, стоял Хуан Юе, ночной сторож дома Пао.

Я было собрался позвать мальчика-слугу, дабы тот принес ещё чая, но Хуан Юе плотно закрыл дверь, после чего объявил, что у него не так много времени, и в особых церемониях он не нуждается. Спорить с ним я не стал и жестом предложил сесть на свободный табурет, что он и сделал, не снимая плаща, от которого веяло сыростью и гнилью.

— Отчего ты не снимешь плащ? — спросил я.

— Оттого, сянь, что опасаюсь, что меня могут увидеть и узнать, а этого мне допустить никак нельзя.

— Что ж, пускай. Мы слушаем тебя.

Хуан Юе усмехнулся своей неприятной улыбкой и спросил, известно ль нам что о новых жертвах. Помедлив, мы кивнули. Тогда он сказал, что их будет становиться всё больше и больше, до тех пор, покамест наш тайный враг не достигнет желанной цели.

— И кто же этот враг? — в нетерпении спросил я. — То Личи?

— То Личи — лишь мелкая мошкара. А имени того, кого вы ищете, я не ведаю.

— С чего ж ты тогда решил, что То Личи в чём-то повинен? — дерзко бросил Сяодин. Хотелось цыкнуть на него да сказать, что ему ни ума, ни сноровки не хватает повторять за нашим старшим товарищем, и что он только хуже сделает. Да было поздно, и наш тайный осведомитель уж перевёл на него взор своих чёрных глаз и принялся отвечать:

— Неужто вы не заметили, что он трясется от одного вашего вида и скрывает свои козни? Я вам открою тайну. Этот плут давно в преступной связи со своей хозяйкой.

— Так, стало быть…Это они повинны в гибели сяня Пао?

— Нет. Но ведают куда больше, нежель вам сказали, и имели резон не препятствовать.

Мы с Сяодином переглянулись и крепко задумались. Хуан Юе ж помолчал всего одно мгновение, а потом заговорил, но сам себя оборвал на полуслове:

— Известно мне о безымянной гробнице…

— Откуда?! — изумился я.

— Не пытайте, откуда. Этого я сказать никак вам не могу. Есть то, чего сам я не ведаю, а есть тайны, что мне ведомы, но принадлежат другим. Но, вижу, что и вы побывали в той пещере. Только вот, верно, всё проглядели.

— Что мы проглядели? — проворчал Сяодин.

— В одной из расщелин, третьей от входа в склеп, есть проход. И ведет тот проход в другую гробницу, гораздо старше. Вот там-то и кроются ответы на все ваши вопросы, и все доказательства. Только вот я вам о том говорить не должен был. Потому, коль не хотите на меня навлечь погибель, никому ни слова не произносите о нашем теперешнем разговоре, и особливо о том, что я вам рассказал о второй гробнице. Враг могущественен, и расправится с любым, в ком узрит препятствие на своем пути.

— Так это яодао? Иль цзянши? — после недолгого молчания напрямик вопросил Сяодин, видно, устав от намеков и недомолвок. — И кто ты сам таков, что тебе так многое известно?

— И то, и другое, — глухо отозвался ночной сторож и, показалось мне, что втянул шею. На его лице, впрочем, выглядящем куда живее и здоровее, нежель прежде, угадывалось нежелание продолжать беседу, а последний вопрос сяо-Байху он и вовсе оставил без ответа, будто и не слышал его.

— И что там в той гробнице?

— То, что хотят унести да покамест не могут. Но не только это. Более сказать я не могу.

— Что ж, скажи тогда, побывал ты у лекаря? — спросил уж я.

— Вашими заботами! — обрадовался Хуан Юе и потянулся к поясному мешочку, откуда вытащил и положил на стол передо мной деньги. — Благодарю вас сердечно, сянь, и за заботу, и за то, что теперь дали возможность возвратить вам долг. Теперь же позвольте мне вас покинуть. Более я всё одно ничего сказать вам не могу.

С этими словами он встал и направился к двери. Сяодин же нахмурился и призывно поглядел на меня.

— Быть может, ты пойдешь с нами туда? — спросил я, но по одному лишь выражению лица и черных глаз понял, что сказанул сущий вздор.

— Только ваши слова о лекаре и позволили мне незаметно ускользнуть из дома. Ежли кто из них двоих заметит моё отсутствие, быть беде.

— Скажи правду, ты невольник? — со вздохом вопросил я.

— Нет. Теперь я свободен.

— Значит, был невольником?

— Сянь может думать как пожелает.

— Признайся тогда, ты колдун? Начто понадобился ты в доме Пао ночным сторожем?

Загадочный наш собеседник отвернулся, но я успел заметить его усмешку. Он громко раскашлялся, а после проговорил:

— Какой же я колдун, коль даже собственного тела не могу исцелить без посторонней помощи? Я лишь знаю и вижу более обыкновенных людей. Вот и всё. И в том доме оказался случайно. Когда я освободился, один знатный господин, питавший уважение к моим предкам, попросил за меня и поселил меня временно в дом этого чиновника. Сказал ему, чтоб тот устроил меня тайно и кем угодно, лишь бы как можно меньше людей меня видало, да чтоб никто не задавался ненужными вопросами. Кто ж знал, что всё так обернется?

— Сянь Пао ожидал нападения иль зла от кого?

— Нет. Всё вышло внезапно. Во всяком случае, для него. И для меня.

— Где ж теперь твой покровитель?

— То мне неведомо. Он велел ждать его возвращения, когда всё для меня устроится наилучшим образом. Вот тогда-то я и покину, наконец, этот дом. И никто уже не сумеет мне навредить. И никто не вспомнит о моём позорном прошлом.

— За что тебя наказали?

Хуан Юе тяжко вздохнул, подошёл к двери и уж приготовился её открыть, но в последний миг оборотился и произнес: «За воровство. Сянь был милостив ко мне, так могу ль я просить его быть милостивым до конца и более не бередить ран моего сердца?». Вид у него и впрямь был столь удрученный и скорбный, что я смутился и пообещал, что более не буду его о