— Запасы алхимии Древних ещё не выбрали до конца, кое-что, лучшее, осталось. Но не в этом году. В этом году мы, конечно же, не сумеем сдать двойной налог, мы даже простой не осилим и получим предупреждение от Стражей.

— Зачем?

— Время. Мы получим ещё двадцать пять лет до следующего большого налога Предводителями. Уже через месяц после сдачи налога мы начнём помогать Виликор, Гилаю, Точталу и прочим скрытым талантам, своим личным ученикам, стать Предводителями, мы будем готовить их занять наши места, мы постараемся увеличить силу Ордена, пока Дизир ослаблен потерей четырёх Предводителей. А через двадцать пять лет, во время следующего налога мы, наконец, сдадим все наши долги.

— Каким образом?

— Всё, чего не хватит, мы возместим старой кровью — комтуры старшего возраста уйдут из Ордена налогом, они отрекутся от своих званий и должностей, передадут посты молодым преемникам.

Я покачал головой:

— Слишком наивно. План, рассчитанный на четверть века? Да за это время что угодно может пойти наперекосяк, как пошло с городом Тысячи Этажей или Ущельем в Академии, — огляделся, безжалостно подвёл итог. — Вы можете не дожить до следующей сдачи налога, как и Хосо, значит, уйдут Ловер, Ольма, наверное, и её Шуй, Силлус вообще недостаточно силён, чтобы пойти в счёт налога, потратите на него драгоценное зелье?

Шандри спокойно кивнул:

— Потратим. Только не драгоценное зелье, а дорогую, но вполне доступную нашему Ордену алхимию, которая даст ему силу в обмен на срок жизни. И да, Силлус знает об этом и готов.

Я потёр лоб, пытаясь уложить всё это в голове. Безумие какое-то. Шандри же продолжал меня уговаривать:

— А стоит только на этой Арене появиться Предводителю, как Болайн тут же воспользуется своим артефактом призыва и заявит, что Ордену есть чем отдавать налог в этом году. И тогда уже будет поздно кому-то из комтуров отказываться от должности и просить зачесть его. Не на глазах же Стража?

— Я понял.

Шандри прихлопнул по подлокотнику своего кресла:

— Нет, не понял ещё. Давай теперь о тебе. Ты вообще на особом счету у Стражей. Тебя можно и нужно обучать, нужно помогать тебе, тебя можно использовать в своих планах, но нагло сдавать тебя, как налог, переправляя на Внешнее Поле Битвы? Упаси Небо от такой глупости. Ты должен сам дойти до ворот в Третий и заявить о том, что стал Предводителем и хочешь подняться в следующий Пояс, покинуть тюремные Пояса своей волей, а не налогом. Не дай Небо, я нарушу планы этих твоих Виостия и Клатира, Орден ещё будет с тоской вспоминать проблемы Дикого Времени и недоимок по налогам.

— Они не такие жестокие и не так уж и беспокоятся обо мне. Я кучу раз едва не умирал и ничего, никого они не наказали за это.

— Ты слишком наивен, Леград. Мне, который всю жизнь в этом крутится, лучше знать, что я могу сделать с идущим из Нулевого шэном, мастером Указов, могущего сражаться с их помощью, а о чём я даже не должен думать. И даже если вдруг я решу быстро закончить твои хождения по нашему Поясу, чтобы ты не терял времени здесь зря и вызову Стража, то как я могу быть уверен, что это Страж той фракции, которая тебя опекает? Что, если о тебе узнает тот, кто не должен был? Тогда наш Орден получит наказание уже от двух фракций Стражей! Полно, да сумеет ли после такого Орден уцелеть?

Я буркнул:

— Ты сгущаешь краски, старший.

— А судьба Саул говорит мне, что это ты закрываешь глаза на очевидное. За какое преступление Стражи открыли пробои на территорию Саул? Открыли бы они их, если бы подобное преступление совершили над любым другим идущим, что поднялся из Первого пояса?

Я поджал губы, бросил короткую мысль:

— Да.

И тут же услышал ответ, которого и ожидал.

— Нет! В любом другом случае Страж появился бы перед одним из Гарой, выразил ему своё неудовольствие достигшими его слухами, и всё. Следом бы уже Гарой отправили кого-то из своих людей на расследование этого дела. Несчастного бы освободили, принесли ему свои извинения, семейку этих изгоев из Ясеня публично бы осудили за превышение полномочий и нарушение законов. Может быть изгнали бы из семьи.

— Изгнали, и всё?

Шандри подумал, кивнул:

— Ты прав. Скорее всего, им бы просто покалечили Возвышение и вышвырнули всей семьёй в Первый пояс. Ну, тем, кого ты не успел бы убить к тому моменту.

— Старший, — я вздохнул, пытаясь понять, как сказать об этом правильно, но разве за один вдох можно успеть это сделать? — Я был бы благодарен, если бы вы не упоминали больше про эту историю, тем более вслух, а не мыслью. Та девочка, что я привёл с собой, это как раз девочка из той семьи изгоев и она не знает, что я и есть тот Леград.

Шандри несколько вдохов внимательно оглядывал меня, а затем медленно покачал головой:

— А может, я слишком приземляю эту историю? Может быть, мне стоит глядеть повыше? Что там какие-то Стражи, когда тут само Небо приглядывает за тобой?

Я смутился. Смутился, несмотря на то, что сам не раз задумывался над этим. Смутился, несмотря на то, что был братом Говорящей с Небом и сам с подозрением поглядывал на это самое Небо.

Смутился и отвёл взгляд от Шандри, уставился на Арену, где очередных бойцов выставлял Орден.

На ринг в этот раз шагнул Гилай.

Распорядитель дождался, когда стихнет рёв трибун и восторженно, словно и не был уже известен исход сегодняшних схваток, объявил:

— Как видим, мы снова предлагаем Дизир повысить ставки. На ринге восходящая звезда Академии — Гилай, получивший за свою стихию и стиль сражения прозвище Карающее Пламя. Приветствуем его!

На этот раз я, больше не занятый разговором с Шандри, разбирал слова, которые ревели собравшиеся на трибунах.

— Пламя! Пламя! Гилай!

А может, дело было в том, что за прошедшие схватки зрители уже выбрали, что будут кричать и не размывали свои голоса в сотнях разных выкриков.

Толпа под флагами Дизир закончила перешёптываться, и вперёд шагнул высокий и какой-то худой, что ли, парень.

Распорядитель Арены тут же принялся то ли пояснять, кого мы видим перед собой, то ли в очередной раз насмехаться над Дизир:

— И-и-и! Хотел бы я