– А как же Вика?

– Пусть гостей встречает. Из милиции...

Валера объяснил женщине, что для нее же будет лучше умолчать и о них с Никитой, и о Погребняке. А то, что квартиру обстреляли, так это по ошибке...

Толик Рыков был отличным бойцом, и Алексей частенько ставил его в пример другим. Но сейчас он готов был его убить.

– Да я слышал, они говорили, что из милиции. Сказали, что ей десять лет грозит... Паспорт ваш ее мужу показывали, он сказал, что вы к ней приходили... Мы их машину срисовали, водилу сделали. А потом второго, он за сканером выходил. Мы его в подъезде упокоили. Думали в квартиру зайти, а там облом...

– И где паспорта? – зло спросил Погребняк.

Хотя прекрасно понимал, что не видать ему паспортов как своих ушей.

– Так у них... – понуро вздохнул Толик.

– Почему у них, а не у тебя?

– Так не факт, что штампы уже там...

– А за что тогда десять лет ей грозит?

– Ну, это они загнули. За такое дело три-четыре года могут дать...

– Да пусть хоть сто миллионов долларов ей за это дадут! Меня это не волнует! Меня волнует, где паспорта?

– Ну, не смогли... Зато ушли чисто...

– На хрен вам только уходить... Точно менты были?

– Да не знаю, – замялся Толик. – Не похоже... Эти, которых мы сделали, точно не менты. Какая-то охранная структура... А те, которые в квартире... Не знаю, может, кто-то из них мент... А может, и нет...

– По-любому, напортачили вы. Два трупа за вами... Хреново, если менты... Нам теперь поглубже дно искать надо... Спасибо тебе, Толик, считай, под монастырь нас подвел... С глаз исчезни...

Убивать провинившегося подчиненного Алексей не стал. Не до жиру сейчас, каждый человек на счету. Восемь бойцов, сам он – девятый. Диана не в счет – от нее только в постели может быть толк...

Первая осечка случилась позавчера. Алексей вернулся на базу после встречи с Викой и узнал, что посланные им на Багамские острова киллеры потерпели фиаско – с летальным для себя исходом. А Скворцова переправили на остров, которым владел через жену его враг Никита. Возможно, Скворцов уже в России...

А ведь Эдик знал про Вику. И мог поделиться своими соображениями с этим выскочкой. Никита всего лишь принял меры – и вот результат... Да, скорее всего, это Никита опередил Рыкова. Если так, то паспорта у него...

– Что будем делать? – спросила Диана.

И нежно запустила руки в его волосы. Похоже, она была рада, что его план сорвался. Дура...

– А ты что думаешь?

– Наверное, Марта слишком богата...

– В том-то и дело...

– Значит, кусок слишком большой. А ты хотел заглотить его целиком. И чуть не подавился...

– Но не подавился же... Ничего, я что-нибудь придумаю.

– А что тут думать? Обратно к Скворцову нам путь заказан. Свою охранную фирму открыть – так тебе житья не дадут. Тот же Никита...

– Плевать я на него хотел.

– Пока что он на тебя плюет, с высокой колокольни...

– Да нет, он от меня зависит. Пока его жена у меня, он у меня вот где! – Алексей сжал кулак до хруста в суставах.

– А ты отдай ему жену, и он оставит тебя в покое...

– Не я, а он должен бояться меня...

– Он и будет тебя бояться. Пока Марту обратно не получит...

– Он получит обратно ее труп.

– Не горячись. Эмоциями дело не поправить. А Марту не надо убивать. Ты ее продашь. За десять... Нет, за двадцать миллионов долларов. И ее продашь, и детей... Никита заплатит. Я знаю, как он их любит... Заплатит, не сомневайся...

Погребняк изумленно смотрел на Диану. Она предложила банальный и такой простой план, до которого он должен был додуматься сам. Должен был, но не додумался. Потому что хотел хапнуть все. А ведь куски действительно были очень крупными – как со стороны Марты, так и со стороны Скворцова. И ни того и ни другого. И куски такие большие, что целиком в глотку не лезут, и как те два зайца в разные стороны разбегаются – ни одного не поймаешь... Поскромней надо быть. Поскромней. Тогда, глядишь, и улыбнется удача.

– Двадцать миллионов – это слишком, – в глубоком раздумье покачал головой Алексей. – Хватит и десяти...

Есть у него кое-что на заграничных счетах. И еще десять миллионов прибавится. С такими деньгами сложно будет почувствовать себя миллиардером, но все же это далеко не самый худший вариант...

– И правильно, – кивнула Диана. – Чем меньше запросишь, тем вернее получишь...

Она говорила умные вещи, но выглядела глупо. Тоска у нее в глазах. И досада. Ведь она могла выйти замуж за Скворцова, но... Так и он много чего мог добиться. Или хотя бы жить себе спокойно на должности начальника охраны. Исполнял бы поручения Скворцова, оберегал его от всяких напастей, получал бы свои десять тысяч в месяц, но... Но, но, но... Ладно, у него еще есть шанс наверстать хотя бы часть из упущенного. И он будет идиотом, если не воспользуется им. А Диана идиотка, если думает, что из десяти миллионов ей перепадет хотя бы доллар. Жаль, что некому продать ее, тот же Скворцов гроша ломаного за нее не даст. Так и Алексею она не нужна...

* * *

В погребе было прохладно, сыро и темно. Дети жались к Марте, она жалась к ним – так и согревались. Кормили их раз в день. Бросят что-нибудь с барского стола, и радуйся... Марта уже была настолько зла, что, будь у нее возможность убить Погребняка на глазах у детей, она бы недолго думала, воспользоваться ею или нет...

Марта никак не могла заснуть. Но все же сон стал одолевать ее. И она уже почти заснула, когда открылся люк над головой и в проеме появилась сытая рожа охранника. Скотские глазки смотрели прямо на нее.

– Выходишь одна. Давай быстрей!

Марта не стала будить спящих детей. По деревянной лестнице поднялась наверх. На кухне было тепло, светло, приятно пахло чем-то мясным. Но кормить ее никто не собирался.

Появился Погребняк. Морда мерзкая... И не спится уроду...

– Ты не смотри на меня так, – ухмыльнулся он. – А то еще прожжешь ненароком... Домой хочешь, к Никите своему?

– Зачем спрашиваешь?

– Ну, может, тебе здесь понравилось...

– Я. Хочу. К Никите. Вместе с детьми.

– Не вопрос, десять миллионов долларов – и ты отправляешься к нему...

– Для этого мне нужно ехать в банк...

Обналичить такую крупную сумму или перевести ее на другой счет без непосредственного контакта с руководством банка Марта не могла. И Погребняк, похоже, это понимал.