Мое тело чувствовало себя так, словно я подхватила грипп, и я потащила ноги обратно в свою комнату, зная одно наверняка: я никогда больше не буду счастлива.

Укрывшись одеялом, я хотела, чтобы мир просто забыл обо мне. Я не хотела изображать еще одну улыбку и уж точно не хотела ничьей жалости. Но больше всего я не хотела больше никогда видеть Арчера.

Никто не сможет заставить меня это сделать.

Мое чувство сопротивления заставило мой мозг лихорадочно соображать, чтобы придумать оправдание и убраться отсюда.

Несколько часов назад я бы поклялась, что была привержена этому эксперименту, но только мазохист остался бы с таким разбитым сердцем, как у меня.

Не то чтобы я кого-то подводила. У Рейвен теперь есть мать и отец, Шелли — отличный учитель, а Арчер вернется завтра со своей новой женой.

Перл найдет другого учителя с Родины, и скоро дети даже не вспомнят меня.

Мои заплаканные глаза сфокусировались на фотографии моей матери на столе. Я давно ее не видела, и она не поняла бы, что мужчина разбил мне сердце. Это звучало жалко даже для меня самой.

Кристина бы поняла, но она также попыталась бы заставить меня остаться.

Я должна выбраться отсюда.

Встав с кровати, я прошлась по комнате, встряхнула руками и сморгнула слезы. Мне нужно было добраться до границы, но Финн видел бы меня насквозь, если бы я попросила его. Я не верила, что он не скажет Арчеру, как я убита горем, и я была слишком горда для этого.

Моим самым большим сожалением было то, что я отправила это сообщение с просьбой к Арчеру жениться на мне. Я должна была знать, что миллион долларов и красивая высокая балерина — это слишком много, чтобы конкурировать со мной.

Я чувствовала себя дерьмово, когда позвонила Кристине и солгала ей.

— Перл только что сообщила мне, что получила сообщение о том, что моя мать находится в больнице.

— О нет, что случилось? — сказала она со всем сочувствием лучшей подруги.

— Это ее сердце, — шмыгнула я носом и снова заплакала, потому что такая ложь нарушала все мои человеческие ценности.

— О, дорогая, чем я могу помочь?

— Ты можешь отвезти меня к границе?

— Я бы с удовольствием, но Боулдер еще не вернулся домой. У него есть беспилотник. Разве Перл не предложила тебя подвезти?

— Хм, да, но я не хотела уезжать, не попрощавшись с тобой. Тогда как насчет завтрашнего утра? — спросила я. — Я хочу уехать до того, как дети встанут.

— Тебе не кажется, что было бы лучше, если бы ты также попрощалась и с ними? — предложила Кристина. — Что, если тебе придется уехать на несколько дней или, может быть, недель? Ты же знаешь, как сильно они заботятся о тебе.

Я покачала головой.

— Я не хочу, чтобы они видели, как я плачу.

— Они поймут, что тебе страшно и грустно из-за болезни твоей мамы.

— Хорошо, — прошептала я. — Тогда я попрощаюсь с ними.

— Может быть, тебе стоит попросить Финна подбросить тебя до моего дома, чтобы я могла крепко тебя обнять, и мы могли бы поговорить.

Я не сомневалась, что если сейчас поеду к Кристине домой, то расскажу ей все. Но за сочувствие моего друга придется заплатить определенную цену. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы знать, что она сделает все возможное, чтобы убедить меня, что она, ее дочь Рейвен и все дети были достаточной причиной для того, чтобы я осталась. Она говорила бы мне, чтобы я не позволяла мужчине заставлять меня убегать, но у меня не было сил оставаться и бороться.

— Нет, мне все равно нужно собрать вещи. Увидимся завтра в восемь.

— Я буду там, — заверила она меня.

Снова забравшись в постель, я теребила край одеяла. Мои глаза остекленели при мысли о том, чтобы завтра утром обниматься и лгать о возвращении, когда я знала, что никогда не смогу вернуться. Мысль о том, что я, возможно, никогда не увижу ребенка Кристины, разрывала мне сердце.

Воспоминания о Кристине, лежащей в постели на Родине, подавленной и грустной, тоскующей по Боулдеру, снова заставили меня заплакать. Было ли это моим печальным будущим?

Может быть, было бы разумнее, если бы я сразу отправилась в место размышлений и изолировала себя от всего и всех. Может быть, это то, что мне было нужно, чтобы вернуть себе какую-то перспективу и здравомыслие.

Слезы капали на мою подушку, и я задавалась вопросом, как я оказалась в таком состоянии. Когда я впервые приехала в Северные Земли, я была сильной женщиной, у которой не было никаких амбиций когда-либо связать себя с мужчиной. Если бы эта сильная Кайя увидела бы эту сломленную Кайю, она бы встревожилась.

Глава 29

Мечта

Кайя

После того, как я несколько часов металась, ворочалась и плакала, Финн пришел проведать меня. Я не могла смотреть ему в лицо и стояла к нему спиной, прося оставить меня в покое. Я хотела объяснить ему, что я плакала только потому, что моя мать была больна, но Финн знал мой секрет, так что не было смысла лгать ему.

Он поставил чашку чая рядом с моей кроватью и тихо закрыл за собой дверь. К счастью, теплая жидкость помогла мне успокоиться; и когда сон, наконец, овладел мной, он перенес меня в другое измерение, где Арчер все еще был в моей постели.

— Твои волосы так хорошо пахнут, — промурлыкал голос Арчера позади меня.

— Почему ты оставил меня? — спросила я его и потянулась, как ленивая кошка. — Я только что была готова сказать тебе, что люблю тебя.

— Ты должна была сказать мне раньше, тогда я бы не бросил тебя.

Его руки скользнули вниз по моим бедрам, и я улыбнулась, услышав его тяжелое дыхание у моего уха.

— Я скучала по тебе, — выдохнула я.

— Не так сильно, как я скучал по тебе, — прошептал он и прикусил мочку моего уха, одновременно двигая руками вниз к V-образной форме моих бедер. — Раздвинь для меня ножки, красавица. Вот именно, именно так.

Я застонала, когда его руки раздвинули мои складочки и умело подразнили мое сладкое местечко. Мое тело слегка дернулось от легкой боли от того, что его щетина потерлась о мои чувствительные соски.

— Осторожно, у меня болит грудь, — предупредила я.

— Вероятно, из-за беременности. — Он мягко толкнул меня на спину и начал сосать мою грудь. — Я буду осторожен. Мы же не хотим навредить нашему маленькому чуду.

Когда я подняла