Леви, которому и рассказал всё. Сенешаль улыбнулся, радостно потер руки и ответил:

– Хвала тебе, Господи! Будем ловить на живца!..

– Это, еще, как?.. – Переспросил его Гуго де Арси.

– Неважно. Он будет играть роль видного катарского священника. Мы ввезем его в Каркассон в крытой повозке, укроем от посторонних взглядов покрывалом. Так мусульмане прячут своих женщин от посторонних мужчин…

– Но, мессир, его же никто не увидит… – недоумевал рыцарь.

– Ох, Гуго. Это и есть самое главное! Зато все наши рыцари, оруженосцы, конюхи и слуги будут болтать в городе об этом человеке!

– Ух, ты! Как ловко! – Засмеялся Гуго.

– Вот-вот! – Сенешаль улыбнулся и перекрестился. – А самое главное, что все наши люди потом будут докладывать о том, кто и что расспрашивал у них. Особенно, если будут уточнять место, где содержится пленник, как его охраняют и все такое-прочее…

– А, если, сеньор Ги, никто не будет такое спрашивать? Или, не дай Бог, кто-нибудь из наших людей забудет вам доложить?..

– А они не только мне станут докладывать… – засмеялся сенешаль, хлопнув юношу по плечу, – они и тебе станут докладывать! Так меньше подозрений…

– И, все же!..

– Тогда мы организуем ложный побег, пленник, якобы, сбежит…

– Дай-то, Бог! – Перекрестился Гуго де Арси.

– Ничего, мой юный английский рыцарь! – Сенешаль решил закончить разговор. – У нас, в Иль-де-Франс, есть одна отличная поговорка на этот счет. Бог не выдаст – свинья не съест! Прости меня, Господи, что поминаю имя твое всуе. Однако многие поговаривают, что эту поговорку принесла к нам во Францию покойная королева Анна Русская. Кто его знает, может быть…

Гуго де Арси решил, что разговор закончен, но сенешаль остановил его и приказал срочно привести Робера. Англичанин быстро привел его. Тот мялся и имел растерянный вид. Ги понял, что он все еще переживает свое сегодняшнее «крещение» и то, как приняли его воины отряда.

– Проходите. – Сенешаль хмуро улыбнулся и указал на стулья в своей палатке. – Рассаживайтесь. И прошу, не надо церемоний…

Гуго подтолкнул Робера, они вошли и присели на стулья. Ги де Леви покачал головой и произнес:

– Нет-нет, ближе. Нам есть, о чем поговорить.

Они пересели ближе к нему. Сенешаль предложил вина, но гости смущенно отказались.

– Отлично. – Ги расправил плечи. – Господь свидетель, что вас, Робер, нам прислала сама судьба. Можете не отнекиваться, здесь спорить бесполезно. Все, чем вы жили в своей прошлой жизни, будет забыто и полагаю, с вашей помощью, изгладится в памяти потомков…

Робер смущенно опустил голову, он сомневался в искренности слов крестоносца, его тяготило прошлое и, особенно, жуткое и кровавое жертвоприношение, которое предшествовало крещению. Ги понял, что его гость не уверен, он улыбнулся и, придав голосу нотки радушия и теплоты, продолжил:

– Именно вы, мэтр Робер, станете тем проводником, который поможет святой церкви искоренить ересь. На вашем личном примере многие сомневающиеся или колеблющиеся поймут, что не так страшен, прости меня Господи, черт, как его малюют…

– Что требуется от меня, сеньор сенешаль. – Тихо спросил Робер, понимая, что крестоносец позвал его не для того, чтобы изъясняться в любезностях.

– Сущая малость. Для начала, мэтр Робер, вы поможете нам прикончить сопротивление королевской власти, которое махровым цветом расцвело у нас в Каркассоне. Клянусь матерью, что его величество не оставит без внимания вашу роль в этом деле, если, конечно, оно выгорит.

Робер пристально посмотрел на него, вздохнул и ответил:

– Я согласен, сеньор.

Ги от удовольствия поморщился, улыбнулся:

– Прекрасно! Значит так, мы привезем вас в закрытой повозке, которую для вида закроем трофейными щитами. Пусть все думают, что мы опасаемся, что вас могут убить соратники по дороге.

– Но, сеньор сенешаль, – заметил Робер, – помимо меня, был еще один священник. Он Просветленный, как вы уже знаете, а это очень высокая должность. Надо, чтобы со мной находился еще один человек…

– Да, спасибо за замечание, мэтр Робер. – Ги согласился с мыслью. – А, вот мессир де Арси и станет, на время перехода в Каркассон, этим самым Просветленным! Под темным покрывалом никто и не разглядит его…

– Спасибо, сеньор де Леви, – Гуго смутился, – Кем только я уже не был, а теперь, прости Господи, стану Просветленным…

Они засмеялись. Сенешаль понял, что беседа удалась, встал и произнес:

– Ну, воины мои, по утра. Всем приказываю отдыхать! Не смею больше вас задерживать…

На утро, после молитвы, крестоносцы свернули лагерь и поехали к Каркассону, до которого оставался один дневной переход, который составлял около восьми лье.

Когда они скрылись за холмами, отряд катаров во главе с Пьером-Роже де Мирпуа осторожно выехал из леса и осмотрел место казни и остатки лагеря крестоносцев. Просветленного и Облаченного среди тел казненных воинов не было.

То, о чем даже боялся помыслить Пьер-Роже, свершилось. Два видных катарских священника были живы и находились в плену у врага.

– Оливье! Жан! Бертран! Быстро ко мне! – Рыцарь подозвал своих оруженосцев. Когда они подбежали к своему хозяину, он приказал им. – Спешно собирайтесь! Известите дона Жильбера де Кастра, донью Эсклармонду де Фуа и его светлость Раймона де Сен-Жиль о том, что два наших человека находятся в плену. Их везут в Каркассон!

Оруженосцы вскочили на коней и понеслись по дороге. Рыцарь закусил губу и стал размышлять:

«Так, они будут в Каркассоне. Надо известить донью Эрмессинду об этом неприятном событии. Ей, наверняка, удастся связаться с ними, а может быть, и спасти, выкрав из темницы…».

– Так! Быстро дайте мне голубя!

Пьер-Роже слез с коня, сел на землю и стал что-то писать на небольшом листке пергамента. Когда слуги принесли ему голубя, рыцарь свернул пергамент в рулон, вынул голубя из клетки и привязал к его ногам письмо.

– Лети, гонец! Ты должен быть в Каркассоне быстрее ветра…

Пьер-Роже выпустил голубя. Птица взмахнула крыльями и взлетела, держа направление на север.

«Только бы успел…». – Взмолился рыцарь, смотревший на голубя.

Катары выставили наблюдения и стали копать могилы для своих казненных товарищей.

Они не заметили, что за их действиями скрытно наблюдал один крестоносец. Это был молодой англичанин Гуго де Арси, который выпросил разрешение у Ги де Леви остаться и понаблюдать за врагом. Гуго был уверен, что за ними обязательно будут следить. Юноша улыбнулся, погладил своего коня по шее и осторожно поддал его шпорами:

– Давай, малыш, тихонько…

Конь шагом поехал лес, обогнув его по большой дуге, рыцарь опасался, что его обнаружат. Когда Гуго выехал на дорогу, он погнал коня во весь опор, нагоняя отряд крестоносцев…

Сенешаль улыбнулся, выслушав рассказ англичанина, пару раз крякнул от радости и произнес:

– Молодец! Пока, мой