– Верочка, помнишь наш военный совет в Филях?

– Еще бы не помнить! – усмехнулась Вера. – Данька меня тогда чуть не выставил. А потом все кончилось хорошо, и Юля вышла за него замуж. И поступила в театральный. А я в тот год вернула себе дедушкин дом в Сочи.

– Юля вышла замуж и поступила в театральный, потому что ты поставила ей диагноз.

– Ну не преувеличивай моих скромных заслуг! А почему ты вспомнила? – встревожилась Вера. – У нее что-то случилось?

– У нее все в порядке, – успокоила подругу Нина. – Но мне нужно с тобой посоветоваться, и Юля тут ни при чем. Между прочим, я пошла на второй заход. Это меня Катя Лобанова вдохновила.

Вера рассмеялась.

– Между прочим, я пошла на третий. Не иначе как мужики созванивались.

– Верка, правда?

– Такими вещами не шутят.

– Героиня. Я-то понятно, я сына хочу. А ты… у тебя же уже комплект!

– Давай при встрече поговорим. Приезжай ко мне, – пригласила Вера. – Давай в воскресенье. Или это срочно?

– Нет, до воскресенья дело терпит. Я приеду.

Нина приехала к Вере на Ленинградский проспект.

– Привет, верзила, – кивнула она высокому красивому парню, открывшему дверь. – Ты отрада для усталых глаз.

Андрей смутился и покраснел. Нина веселая, свойская, но всегда скажет что-нибудь такое, что в краску вгонит.

– Почему вы так говорите? – застенчиво спросил он.

– Потому что так и есть. На тебя не больно смотреть. Глаз отдыхает. А вот и моя Натулечка-красотулечка! – Нина опустилась на корточки и обняла выбежавшую в холл хорошенькую девочку с русыми, как у матери, волосами и такими же серыми глазами. – Смотри, что я тебе привезла.

И Нина вынула из сумки тряпичную куколку, сделанную ее собственными руками. У Наташи была уже целая коллекция таких кукол. На этот раз кукла изображала хиппи неопределенного пола с длинными волнистыми волосами из буклированной пряжи, в блузе «завяжи и покрась», с бисерными бусами и значком-«лапкой» – символом мира во всем мире.

– Спасибо! – восхищенно выдохнула Наташа.

– Не вздумай ее поднимать, – предупредила Вера. – Тебе вредно. Андрюша, забери сестру.

– Натаха, поехали! – скомандовал Андрей.

Он усадил сестренку к себе на плечи, и красивый кентавр с веселым визгом и писком скрылся в дверях. Нина проводила детей задумчивым взглядом.

– Хорошо, что они так дружны. Андрюша к сестре не ревновал?

– Еще как ревновал! Пошли, посидим, чайку попьем, – предложила Вера.

Они прошли в гостиную.

– Мне лучше кофе, – попросила Нина.

– Дыру в животе прожжешь, – проворчала Вера. – Маленькому вредно.

К ним заглянула Антонина Ильинична, женщина, заменившая Вере мать, а ее детям – бабушку, но она лишь поздоровалась и сразу ушла, чтобы дать им посекретничать. Горничная вкатила столик с чайным прибором и сладостями. У ног Веры разлегся старый, охромевший от ревматизма черный пес Шайтан.

– Ты об этом хотела посоветоваться? – спросила Вера, разливая чай. – О детской ревности?

– Нет. Но сперва скажи, почему некомплект? Я-то понятно, я сына хочу. А у тебя сын и дочь, что еще надо для счастья?

– Меня свекор допек, – с улыбкой ответила Вера.

– Ты не ладишь со свекром?

– Да нет, мы прекрасно ладим, но у него пунктик: подавай ему Сашу, и все тут. У них в семье чередуются имена Николай и Александр.

– А что ж ты первенца Александром не назвала? – удивилась Нина. – Отстрелялась бы и жила спокойно.

Вера помолчала, ответила не сразу.

– Я никому не рассказывала… И мне бы не хотелось…

– Я никому не скажу, – пообещала Нина.

– Мы с Колей… не сразу поженились. У нас был перерыв… на десять лет. Я уже ждала Андрюшу, а Коля не знал. Увлекся другой… моей сестрой Лорой.

– Лорой? – насторожилась Нина. – Мне Никита рассказывал про какую-то Лору, подругу его первой жены. Ее муж выгнал, и она прожила у них – у Никиты с этой его Оленькой – несколько дней. А потом приехала ее мать и увезла Лору… Постой, он сказал, в Сочи!

– Фантастика! – поразилась Вера. – Это она, Лора. Это моя мать приезжала, уговаривала, чтоб я Лору тут где-нибудь пристроила. Я их обеих выставила. А потом и дом сочинский забрала. В другой раз расскажу, если хочешь.

– Не надо, – отказалась Нина. – Я же вижу, тебе неприятно. Просто я как-то не думала… Мне казалось, Николай – не такой дурак, чтоб увлечься какой-то Лорой. Никита говорил: «ха/бэ, бэ/у».

– Лора не всегда была «ха/бэ, бэ/у», – возразила Вера. – Когда Коля голову потерял, считалась первой красавицей. И активно способствовала сближению. Мы в Сочи жили, а ей хотелось в Москву.

– Мотивы понятны, – кивнула Нина. – Ладно, проехали. Просто Никита до сих пор мучится загадкой вашей семьи. Он мне говорил, что вы не сразу поженились, но сын у вас точно общий.

– Точно общий, – подтвердила Вера. – Если хочешь, можешь ему рассказать.

– Не буду я ему рассказывать! – Нина покосилась на Веру и неохотно отхлебнула чаю. – Ты ведь знаешь, что Никита был в тебя влюблен?

– Знаю. Надеюсь, тебя это не напрягает.

– Меня бы напрягало, если бы он не был в тебя влюблен, – улыбнулась Нина. – Я бы голову ломала: что с ним не так?

Женщины рассмеялись.

– Да, – спохватилась Нина, – а если родится девочка?

– А если у тебя родится девочка?

– Буду рожать до победы.

– А я назову Александрой и скажу свекру, что других не будет. Мне уже поздно. Я и без того в зоне риска.

– Все будет хорошо, – заверила подругу Нина. – Мне почему-то кажется, что у тебя будет мальчик. И у меня тоже.

– Надеюсь. А насчет детской ревности не волнуйся, это быстро проходит. Тем более у тебя разница небольшая. Лизочка скоро привыкнет. Так о чем ты хотела поговорить?

– О ком. Об Этери. Она была у нас, с Никитой договаривалась о выставке. Вера, она ужасно несчастна. На нее смотреть страшно.

– И что мы можем сделать? Познакомить ее с кем-нибудь?

– Нет. – Нина покачала головой. – Но ей надо как-то отвлечься. Она… почернела вся.

– Я подумаю, – пообещала Вера.

Подруги встретились в конце сентября, а в первых числах октября Вера позвонила Этери.

– Хочу предложить тебе командировку. В Лондон, на аукцион МакДугалл.

Этери уже ездила на аукцион МакДугалл. Этому аукционному дому, специализирующемуся на русском искусстве, не было еще и десяти лет, но на своей площадке он дерзко атаковал и теснил знаменитые Сотби и Кристи.