– Но если вы признаете непригодность этого способа, для чего же вы его употребили? Мне кажется, он скорее вреден, чем полезен для нашей защиты.

Буканьер покачал головой.

– Вы не правы, – сказал он, – у нас было несколько причин для того, чтобы действовать подобным образом. Во-первых, ваши соотечественники, даже если вы считаете их храбрыми, теперь растерялись, и очень трудно будет возвратить им мужество, которого у них уже нет. С другой стороны, мне хотелось немножко осмотреться и очистить степь. Кроме того, – прибавил он с лукавым видом, – откуда вы знаете, что огонь, зажженный мной, не сигнал?

– Сигнал! – вскричал дон Санчо. – Так у вас здесь неподалеку есть друзья?

– Как знать? Мои товарищи, сеньор, большие непоседы, и часто их встречаешь там, где меньше всего ждешь.

– Признаюсь, я не понимаю ни слова.

– Потерпите, сеньор, потерпите! Скоро вы все поймете, уверяю вас. Олоне, – обратился он к своему товарищу, – теперь неплохо бы, кажется, сходить тебе кое-куда?

– Правда, – ответил Олоне, небрежно закидывая ружье за спину, – он должен меня ждать.

– Возьми с собой собак.

– Зачем?

– Чтобы найти дорогу, приятель. Теперь нетрудно заблудиться: под этим пеплом пропали все следы.

Олоне кликнул нескольких собак и ушел.

– Посмотрите, – продолжал Польтэ, указывая на Олоне, который двигался так быстро, что казалось, будто он бежит, – какой красавец! А ведь он в Америке всего два месяца. Предсказываю вам, что через три года это будет один из самых знаменитых авантюристов.

– Вы его купили? – спросил дон Санчо.

– К несчастью, нет. Мне его одолжили всего на несколько дней. Он обязанный работник Монбара Губителя. Я давал за него двести пиастров, он не захотел мне его продать.

– Как! – вскричал молодой человек. – Монбар? Знаменитый флибустьер?!

– Он самый. Это мой друг.

– Стало быть, он где-то поблизости?

– Это, сеньор, входит в число тех обстоятельств, о которых вы скоро узнаете.

Как и предвидел буканьер, пожар погас почти так же быстро, как и вспыхнул: пищи на равнине, где росла только трава да кое-где валялся хворост, для него было недостаточно. Испанцы укрылись у реки, песчаные берега которой защищали их от огня. Лес, слишком отдаленный от центра пожара, остался невредим, хотя несколько огненных языков, угасая, коснулись ближайших деревьев. Из букана легко было видеть, как испанские офицеры старались восстановить порядок в своих отрядах, чтобы предпринять новую решительную атаку, которая, по-видимому, нисколько не тревожила Польтэ. Среди офицеров особенно выделялся один: он был верхом и чрезвычайно суетился, восстанавливая расстроенные ряды. Другие офицеры поочередно подходили к нему за приказаниями. Этого офицера дон Санчо узнал с первого взгляда.

– Вот чего я боялся, – прошептал он. – Граф сам командует этой экспедицией! Мы погибли.

Действительно, это был дон Стенио Безар. Приехав в Дель-Ринкон на рассвете и узнав о побеге графини, он сам захотел командовать экспедицией.

Положение осажденных было критическим. После ухода Олоне их осталось только трое, не считая женщины, в голой степи, без всяких оборонительных сооружений. А между тем уверенность буканьера вовсе не уменьшалась, и он с насмешкой следил за приготовлениями неприятеля.

Испанцы стараниями офицеров с большим трудом привели свои ряды в порядок и снова направились к букану.

Солдаты шли медленно, осторожно ступая по едва остывшей земле, которая могла таить новую опасность. Граф, указывая своей шпагой на букан, напрасно призывал солдат ускорить шаг и разом покончить с негодяями, осмелившимися сопротивляться войскам его величества. Солдаты не слушались и шли очень осторожно. Спокойствие и мнимая беззаботность врагов пугали их больше активного противодействия: им казалось, в этом таилась какая-то страшная ловушка.

И тут положение их усложнилось одним странным обстоятельством: на реке показалась пирога и пристала к тому самому месту, которое испанцы оставили всего несколько минут назад. В этой пироге сидели пять человек: три авантюриста и два испанца. Авантюристы сошли на землю так спокойно, как будто были одни и, толкая испанцев перед собой, решительно направились к солдатам. Те, удивленные и сбитые с толку подобной смелостью, смотрели, не смея сделать ни малейшей попытки задержать их. Этими тремя авантюристами были Монбар, Мигель Баск и Олоне. За ними бежали восемь собак. Оба испанца шли, безоружные, впереди, тревожась за свою участь, на что указывали бледность их лиц и испуганные взгляды, которые они бросали вокруг. Граф Безар, увидев авантюристов, вскрикнул от бешенства и бросился к ним навстречу с поднятой шпагой.

– Руби! Руби этих негодяев! – крикнул он.

Солдаты, стыдясь, что их не боятся три человека, повернулись и решительно бросились вперед. Авантюристы были окружены в одно мгновение. Не испугавшись этого маневра, они тотчас встали спинами друг к другу: таким образом они могли обороняться со всех сторон. Солдаты инстинктивно остановились.

– Смерть им! – закричал граф. – Нечего щадить негодяев!

– Молчать! – отвечал Монбар. – Прежде чем угрожать, послушайте, какие известия принесли вам эти два гонца.

– Схватить негодяев! – снова закричал граф. – Убейте их, как собак!

– Полноте! – насмешливо продолжал Монбар. – Вы с ума сошли! Схватить нас! Попробуйте-ка!

Три авантюриста, вынув горлянки, висевшие у них за поясом, высыпали содержащийся в них порох в свои шляпы, а поверх пороха побросали пули из ружей. Они держали в одной руке шляпы, превратившиеся таким образом в подобие брандеров, а в другой – зажженные трубки.

– Будьте осторожны, братья! – продолжал Монбар. – А вы, негодяи, пропустите нас, если не хотите, чтобы мы подняли всех на воздух![22]

Твердым шагом три авантюриста подошли к испанцам, парализованным ужасом, и ряды их расступились.

– О! – с насмешкой прибавил Монбар. – Не бойтесь, мы не убежим, мы хотим только добраться до наших товарищей.

Таким образом двести человек боязливо следовали на почтительном отдалении за тремя флибустьерами, которые, куря на ходу, чтобы не дать трубкам погаснуть, насмехались над трусостью испанцев. Польтэ был вне себя от восторга, а дон Санчо не знал, чему он должен удивляться больше – безумной отваге французов или трусости своих соотечественников.

Так авантюристы, пройдя довольно большое расстояние, соединились со своими товарищами, не будучи ни разу потревожены испанцами. Несмотря на просьбы и увещевания, граф добился от солдат только того, что они продолжали идти вперед, а не отступать.